[66]. От всего этого я чуствовал себя угашеным, хотя был трезв как Иегова.
— Кажется, я только что заснул с открытыми глазами, — сказал Грант.
— Заснул, — произнес Де Шон, — я сам видел. А я пытаюсь не обоссаться. Как тут отлить, если я весь в этом? — Он дрыгнул коленом, мешочек со льдом брякнул. — Если уж делают нам эти компрессы, пусть тогда и памперсы выдают.
— А ты что, восстанавливаешь водный баланс? — Грант кивнул на высокий стакан, из которого пил Де Шон. — Вечно он старается восстановить водный баланс, но с утра первым делом пьет диетическую колу. (Они жили в одной комнате, белозадый Грант, виггер[67] из Стоктона[68], и Де Шон из Эл-Эй[69].)
— Мне нужен кофеин, — извиняющимся тоном ответил Де Шон.
— Так выпей кофе, придурок.
— На вкус как твоя мама.
— Ну хватит, — сказал Грант. — Я тут типа пытаюсь расслабиться.
— Да ты весь семестр расслаблялся, — сказал Де Шон, — на занятиях по истории и вообще. Я, кроме экономического расчета, ни о чем думать не могу. Экзамен через два дня, я должен готовиться, а у меня голова, будто я укурился.
— Как воздушный шарик, да? Как будто шея ее не держит.
— Во-во.
— У Гранта голова всегда так, — сказал я. — Наверняка он из тех, кто на занятиях ест клей на задней парте.
— В началке, с этими своими большими ушами, — подхватил Де Шон. — Я это прям вижу.
— Ладно в началке, я говорю о прошлой неделе, — ответил я.
Де Шон с Грантом грохнули, прям взвыли от смеха, сложились пополам, и другие парни тоже.
Тогда я и почуствовал это. Я понемногу вписывался, становился одним из них. Мы чиркали по площадке до кровавого пота, работали вместе, как они говорили, хорошо, следущий пас дай посильнее, сделай точную передачу, или когда я в конце концов забросил несколько мячей в прыжке, они такие, вот, давай еще раз, и так всегда — я знал то, что они в меня верят. Они видели, кто я и кем стану.
А дома? С начала семестра я звонил маме с папой, обычно сидел на кушетке, которую мы засовывали под нашу кровать-чердак, кушетка была клетчатая, зеленая как авокадо, в веснушках сигаретных ожогов, у стены напротив мини холодильник. Мой сосед по комнате, Прайс, царапал ручкой бумагу, делал домашку — ноутбука у него не было, как и у меня. Наверное, мы были единственными без компьютеров во всем универе, такое чуство, что мне все время напоминали, откуда я родом — и я говорил со всеми по телефону, с мамой, папой, Ноа, Кауи, по очереди.
— Ну как погодка? — спрашивал я каждый раз папу, потому что ему нравилось смеяться над моей мерзлявой задницей. “Братан, отличная, каждый день, мы с мамой, Кауи и Ноа в прошлые выходные были на пляже, утром солнце, ночью дождик, просто супер. А как там в краю строганого льда?
