Накануне вечером, так и не приняв окончательного решения, он отправился пройтись по Лютеции, подышать ее воздухом, заглянуть в пару-тройку любимых заведений. Луковый суп съесть, в конце концов!
Какое-то время он колебался, отправить ли тетрадь в пространственный карман или сунуть в обычный сейф, потом все-таки отдал предпочтение карману. Луковый суп как-то плавно перешел в бокал вина, у стойки бара встретились знакомые и пригласили сыграть партию в бильярд… В общем, домой он вернулся сильно заполночь, и, хотя и не был вполне трезв, сразу понял, что входную дверь вскрывали.
– Оп-па… – сказал он тихо сам себе, прошептал заклинание полного вытрезвления и, подсвечивая магическим фонариком, склонился к замку.
Дверь, несмотря на перенесенное насилие, открылась бесшумно, и Пьер скользнул в темный коридор. Он запустил поисковый импульс, чтобы понять, есть ли кто-то в доме; нет, никого. Турни уходил на ночь домой, а незваные гости, видимо, успели убраться. Нужно посмотреть, чем им удалось разжиться и стоит ли по этому поводу беспокоить городскую стражу.
Через несколько минут стало понятно, что благородные воры не взяли столового серебра или что-то из антиквариата, не заинтересовались приготовленными к завтрашнему дню парадными запонками с изумрудами и даже не тронули денег на хозяйство, которые Турни хранил самым секретным образом, в жестянке из-под чая. Прямой дорогой чужаки прошли в кабинет, нашли и обыскали оба сейфа.
Лавернье хмыкнул, порадовался, что не оставил тетрадку, восстановил защитные экраны на доме и завалился спать, включив внутренний будильник на девять утра. Нехорошо будет, если старому садовнику придется ждать под дверью.
Кайонн просмотрел копию завещания Павсания Гирета и выжидательно уставился на Лавернье.
– Вы, конечно, изучили эти самые его разработки?
– Изучил.
– И что скажете?
– Скажу, что я в некоторой растерянности. Если бы в свое время не был кое-чем обязан Павсанию, я отказался бы от обязанностей душеприказчика. А еще лучше, уничтожил бы записи и сказал, что ничего и не было.
– Знаете, если бы мне кто-то рассказал, что видел Пьера Лавернье в растерянности, я бы не поверил, – усмехнулся Кайонн. – Вы слывете в магическом сообществе человеком чрезвычайно решительным. Так что там такое, Лавернье, не тяните мантикору за хвост!
Пьер молча выложил на стол ректора лицом вниз пять прямоугольников картона, размером примерно ин-фолио. Стол был большой, и этот пасьянс отлично на нем уместился.
