– Если хотя бы один из ответов пойдет в программу новостей, наш негодяй должен это услышать. – задумчиво сказала девушка. – Хотелось бы надеяться, что это выведет его из себя, и полковнику Паттерсону легче будет отыскать следы.
Тут ее коллега-манекенщица, Мария Хуарес, задала Мэтру вопрос, и Лидия замедлила шаг. Все уже сделано, ей остается хорошенько выспаться и завтра не споткнуться на подиуме, не зацепиться подолом за каблук, попасть в такт музыке… в общем, верно сыграть эту роль.
Пресс-конференция была назначена на час дня, сразу после окончания показа. И ровно в час дня Фабьен Дорле вышел на подиум и подошел к амулету, усиливающему звук. На показе зал был полон – покупатели, модельеры, светские дамы, ведущие модной хроники… Но сейчас, кажется, в помещение набилось столько заинтересованных, что стены трещали.
Первый вопрос по традиции задал представитель «Вестника Медиоланума»:
– Мэтр Дорле, до нас дошла информация о неких подозрительных обстоятельствах, связанных с вашей первой коллекцией. Можете как-то прокомментировать это?
Мэтр отреагировал совсем не так, как от него ожидали – не стал кричать о клевете или обвинять репортера в предвзятости, не обиделся и даже не пожал плечами. Он усмехнулся, потер кончик носа и ответил:
– Говоря честно, я ничего подозрительного в этих обстоятельствах не вижу. Ну, правда, лет-то сколько прошло. Может, я что-то забыл? Первая коллекция – кстати, она называлась «Осенний соблазн» – получила Золотые ножницы в 2149 году. Я тогда заканчивал Колледж Сорбонны. Честно говоря, тогда у меня одна за другой шли неудачи, и в один далеко не прекрасный вечер, за две недели до начала конкурса, я понял, что рисунки мои плохи. Тогда-то мне на помощь и пришел мой друг и сокурсник Максимильян Дюбуа. Его работа, его помощь дала толчок моей фантазии, и за те самые четырнадцать дней я разработал и отшил «Осенний соблазн» полностью.
– А куда делся ваш друг Дюбуа? – задал вопрос представитель журнала «Vogue».
– Он неожиданно для всех оставил учебу и уехал из Лютеции. Не знаю, где он сейчас, но, если завтра он постучится в мою дверь, я готов буду отдать ему те самые Золотые ножницы и пригласить его работать со мной. А теперь, может быть, у вас есть вопросы по поводу сегодняшнего показа?
Голопроектор полетел на пол и со звоном разбился. Куда-то под шторы покатилась уцелевшая линза, от горки деталей поднимался легкий дымок. Носок изящной туфельки пнул эту горку. Женщина выплюнула несколько грязных ругательств и упала в кресло перед камином, обмахиваясь газетой.
