Лидия успела только войти в свой номер и вымыть руки, как прозвучал сигнал внутренней связи. Мэтр спросил:
– Вы можете зайти ко мне?
– Да, минуту!
Она с сожалением посмотрела на поднос с сыром и фруктами и пошла в соседний номер. Дорле провел ее в гостиную, усадил в кресло и протянул листок бумаги.
– Пришло только что, магвестником.
Развернув сложенный лист, девушка прочла: «Старый портняжка, ты посмел меня ослушаться и уехал из Люнденвика. Завтра тебя раздавят, а послезавтра никто о тебе больше и не вспомнит». Она вновь свернула записку и посмотрела на Мэтра:
– Ну, мы же знали, что так и будет, и готовились к этому.
– Конечно… но одно дело готовиться, а другое – точно знать, что завтра сотня записывающих устройств уставится мне в лицо, и каждый прощелыга-журналист будет задавать вопросы об украденной коллекции, с которой начался мой путь наверх, – он с силой потер руками лицо.
– Мэтр, неужели вас пугают эти вопросы?
– Нет… да… Тьма его знает, противно очень! Как вы думаете, может, я не пойду в оперу?
– Мне кажется, лучше пойти. Во-первых, там наверняка будут репортеры с головидения, они вас снимут, и ваш оппонент поймет, что вы не испугались. Во-вторых, сегодня исполняют «Волшебную флейту», и Королеву ночи будет петь Доротея Рёшман, а дирижировать Ференц Ричаи. В-третьих, у вас приглашение за кулисы в антракте, и вы сможете предложить примадонне что-то новое для ее роли. Разве мало причин, чтобы пойти?
– Довольно, довольно, хватило бы и одной! – рассмеялся Дорле. – Давайте перекусим, и встречаемся через час внизу, в лобби.
Голос великой Доротеи Рёшман молоком и медом тек по залу и взвивался к потолку в знаменитой колоратуре, рассказывая о ее невыносимых страданиях. Лидия покосилась на Мэтра: глаза закрыты, спит, что ли? Ария закончилась, и Дорле присоединился к аплодисментам.
После антракта он почти опоздал и вошел в отведенную им ложу уже тогда, когда в зале погас свет. Судя по довольной улыбке, игравшей на губах Мэтра, визит к певице оказался удачным.
По окончании спектакля, когда публика отбила все ладони, а служители устали таскать бесчисленные корзины цветов, работники Ателье пешком отправились в сторону своего отеля. От театра до «Принца Савойского» идти было не более четверти часа, а ночь оказалась теплой и звездной, будто в мае.
– Были репортеры? – украдкой спросила Лидия.
– Даже лучше, у Рёшман брали интервью для программы новостей, и спросили обо мне. Она сказала, что планирует заказать нам разработку всех сценических костюмов к новой постановке «Дон Жуана» в Гранд Опера, и корреспондент задал мне несколько вопросов.
