– Понимаю и принимаю. Спасибо.
Равашаль по коммуникатору связался с техниками и перечислил им амулеты, которые нужно подготовить, потом спросил деловитым тоном:
– У вас как с порталами, нормально переносите?
– Да тут пешком пятнадцать минут!
– Ну, а если ваш приход сюда отследили и теперь поджидают возле ворот Академии? Вот интересно будет нашим грабителям узнать о вашем визите в Службу магбезопасности! Хотя… – он посмотрел на часы, потом на Пьера. – Есть хотите?
– Хочу!
– Тогда я скажу ребятам, чтобы амулеты принесли в «Старый гоблин», это на улице Кота-Рыболова. А мы с вами туда отправимся пешком.
К вечеру среды полковник Паттерсон готов был скрежетать зубами, вздымать кулаки и посылать к небесам проклятия. Так бы и делал, но все это не помогало. По делу о шантаже у него было уже шестеро пострадавших, предположительно четыре трупа и ни одного подозреваемого…
Встреча Майи с Эмили Линдберг оказалась плодотворной. Стоило лишь приоткрыть задвижку, и информация хлынула потоком: женщина не только рассказала подруге о том, что произошло с ее собственным браком, но и поделилась сведениями о двух дамах, которые сумели заплатить шантажисту.
С самой Эмили все получилось просто и гадко: в какой-то момент, поссорившись с мужем, она отправилась бродить по Люнденвику, куда глаза глядят, и, утомившись до предела, зашла выпить чаю в кафе в парке. Мест в кафе почти не было, к ней за столик подсел приятный мужчина; разговор тек легко, Эмили и не заметила, как прошло почти два часа. А взглянув на стрелки часов, пришла в ужас. Новый знакомый поймал для нее экипаж, довез до дому и попрощался невинным поцелуем в щеку. Через два месяца, когда чета Линдбергов и думать забыла о той ссоре, Эмили получила письмо, в которое был вложен магоснимок. Ретушь ли была тому виной, или искусство мага, сделавшего снимок, но выглядело все на нем более чем предосудительно. В письме же ей очень вежливо сообщали, что она должна перевести две тысячи дукатов на указанный ниже счет, в противном случае ее муж получит копии этого снимка и других, еще более интересных. Женщина точно знала, что шантажисту нельзя платить, вины за собой не ощущала, поэтому дождалась возвращения Себастьяна и все ему рассказала.
Через месяц шантажисту уже нечем было бы ее напугать: развод состоялся.
Письмо у Эмили не сохранилось, но она уверена была, что ее свекровь не выбросила треклятый магоснимок, и в те минуты, когда Себастьян думает о примирении с женой, картинка появляется в ее руках.
