– Квенья разделился на высокий и низкий как раз примерно около пяти тысяч лет назад. Высокий стал языком для магии, официальных речей и торжественных од, а низкий – для жизни, но при этом запись обоих одинакова. Я подозреваю, что некая катастрофа, произошедшая примерно в те же времена, заставила эльфов прекратить употребление слоговой записи и полностью перейти на буквенную…
– Как странно! А орки до сих пор пользуются слоговым письмом.
Хранитель пожал плечами.
– Орки – очень большие традиционалисты. Больше них, пожалуй, привержены старым правилам только гоблины, поэтому у них до сих пор сохраняется узелковая запись информации. – Он встал из кресла и подошел к стойке. – Итак, Пьер Огюст, я постараюсь как можно скорее найти в дневниках что-то о судьбе Туманной долины, и сообщу вам, как только это произойдет. Номер вашего коммуникатора у меня есть.
В приемной ректора, кроме пигалицы-секретарши, обнаружился незнакомый Пьеру мужчина: высокий, худощавый брюнет с орлиным носом и жестким взглядом темных глаз.
– Мэтр Лавернье, – пропела Жанна, – а вот как раз и вы.
Незнакомец повернулся и протянул ладонь для рукопожатия.
– Равашаль, глава Службы магбезопасности Лютеции. Решил сам посмотреть, что тут у вас за страсти кипят, Кайонн зря не вызовет.
– Лавернье, антиквар, – представился Пьер, пожимая тому руку. – Где бы нам с вами присесть и поговорить… Жанна, подай идею?
– А что тут думать, – пожала плечами девушка. – Занятия почти закончились, идите в соседнюю аудиторию, и говорите, сколько влезет. Вот ключи, вернуть только не забудьте!
И она отцепила от солидной связки здоровенный старинный ключ.
С каждым новым пересказом история получения наследства от старинного друга получалась у Пьера все эффектнее: разглаживались лишние складки, отваливались ненужные подробности, а существенное обретало особо яркий цвет и колорит. Вот только Равашаля почему-то интересовали как раз неинтересные детали.
В какой коробке лежат краски, в металлической или картонной? А ярлычки с названиями есть?
Сколько комнат в доме Павсания? А почему служанка там не ночует?
Куда делся после аукциона Джон Хортон, «чужак», которому так нужен был дом и его содержимое?
Где и с кем жил Венсан Илавель Охтарон? А куда делась девушка? Есть ли снимки этого художника? А параметры ауры?
Жак Турни ваш садовник? И в какое время он уходит домой? А на следующий день после взлома появился вовремя?
В общем, в какой-то момент Лавернье понял, что сейчас случится убийство, которое даже и расследовать не придется, он сам пойдет и сдастся. Увидев опасный блеск в его глазах. Равашаль рассмеялся и поднял руки:
