– Если ты говоришь, что через десять лет в мире будет уже несколько легионов, то… хм… через двадцать они все будут снаряжены, как ты своим сейчас заказываешь.
– Не все, – улыбнулся Ярослав. – А остальным мы сами эти доспехи продадим.
– Но… – начал было говорить Клавдий и осекся.
– Да, – кивнул Ярослав. – Чтобы выиграть время. И сделать еще один шаг вперед. Чуть дальше. Дело в том, что я знаю еще одно достижение Чжунго. Порох. И если приспичит – перейдем на него. И далее. В общем, лет на сто пятьдесят – двести запас у меня есть. Не я, так дети и правнуки мои его реализуют. А что такое – две сотни лет быть впереди планеты всей по вооружению? За это время можно горы свернуть. Да так развернуться, что нас уже никто не сковырнет.
– Не знаю, – покачал головой Клавдий. – Мне кажется, ты играешь в очень опасную игру. Лично я не видел никакого зла от священников и христианства.
– Так они тебя и не пытались убить. Ни тебя, ни твоих близких. А меня – пытались. И ты не знаешь, что они творили. У них руки в крови ничуть не хуже, чем у меня. Только я воин. А они несут мир, добро и любовь…
– Так это ты с ними на ножах, а не они.
– Нет. Это они пришли сюда, в тогда еще глухой медвежий угол, и попытались меня убить.
Клавдий насупился. Но промолчал.
– Ты, главное, не бери в голову, – улыбнулся Ярослав, хлопнув его по плечу. – Мы с тобой делаем просто мощное ядро Великой державы. А это – большое дело.
– Или все же воюем с богами? – поведя бровью, спросил Клавдий.
– Если бы я вел войну с христианами, то не носил бы его, – сказал Ярослав и продемонстрировал золотой крестик. Тот самый, который приехал с ним из будущего. – Я христианин. И верую во Всевышнего. Проблема у меня только со священниками.
– Все могут ошибаться, – поджав губы, произнес Клавдий. – И теперь, когда ты выжил и укрепился, они видят свою ошибку. Может быть, ты дашь им шанс? Мне говорили, что они готовы на многое ради примирения с тобой.
– Многое? Хм. Деньги меня не волнуют. Но меня волнует тот факт, что кто-то поднял руку на мою жену и моих детей. Никакие деньги на всей земле не покроют этот проступок. Возможно, я соглашусь на примирение с ними. Но в этом случае я хочу получить головы всех, кто в этом участвовал. От того, кто отдал приказ, до последнего исполнителя. Каждое покушение на меня – это покушение на них. Во всяком случае, пока мое положение было шатко. Ибо моя смерть влекла за собой их гибель. Понимаешь?
– Так это просто месть?
