– Чтобы Вселенский Собор не осуждал его, – вполне серьезно произнес Фотий.
– Что ему до Вселенского Собора? – удивилась Пелагея. – Мы живем в верхнем течении Днепра в окружении тех, кто верит в иных богов. У нас там есть и малые общины никейцев, ариан, иудеев и прочих ваших. Но почти все окрест не считают ваших богов своими.
– Ариане не… – начал был Фотий, но Василевс взял его за руку, и тот замолчал.
– Пелагея, – вкрадчиво произнес Вардан, – Василий – нобилисим Империи. Он кровь от крови Василевса. Он единокровный брат моих племянниц. Он кровь от крови Василевса, что правил до меня, – моего племянника. Как бы он ни брыкался – он христианин. Как бы он ни дергался – он остается частью Империи. В мыслях своих. В душе.
– Что-то я этого не заметила.
– Молодой и горячий, он удалился в северные земли…
– Я вам уже говорила, – перебила Пелагея Вардана. – Он не удалялся по собственной воле. Наши люди прошли по его следам и обнаружили, что они обрываются так, словно он с неба упал. Или вы сомневаетесь в тех, кто всю жизнь прожил в лесу, выслеживая добычу? По следам Ярослава шли лучшие охотники.
– Василия, – поправил ее Фотий.
– Василия, – кивнула она.
– Мы уже слышали эти слова, и нам они кажутся очень странными.
– Чем же? Чем они удивительнее тех слов, что его воспитывали атланты? И я вам скажу: воспитание у них – на удивление крепкое. Столько знаний о мире нет даже у вашего лучшего ученого мужа.
– Это… – начал было говорить Фотий, но осекся, задумавшись.
– Внезапное появление посреди лесов в верхнем течении Днепра. Очень своевременное. Так как, не вмешайся он в битву, Гнездо ее проиграло бы. Его удивительный конь. Его умение врачевать и лечить гнойные раны. Его умение варить железо удивительного качества. Его умение делать… фарфор, так он, кажется, называется? Его умение делать многое другое. Бумагу, странный древесный клей, древесный дух и так далее, и тому подобное. Его знания о мире просто потрясают. И не только о нашей планете, но и вообще – о Вселенной. Его познания в математике и иных учениях. Все это – удивительно и невозможно. Он ведь не изобретает и не выдумывает ничего. Он вспоминает. Я в этом совершенно уверена. А значит, он видел столько, что не пересказать. И это в его-то возрасте!
– Да, – кивнул Фотий, – пожалуй, ты права. Это действительно удивительно.
– А то, что ему пришел на помощь дух его древнего предка, когда казалось, он умрет? Это ли не удивительно?
– Скорпион?
