— Не балуйся, — сказала ему Екатерина.
— Хочу-у-у поцеловать у королевы ножку-у-у! — выл он. — Хочу-у-у…
Кувырнувшись на спину, ангел высшего ранга задрыгал в воздухе ногами, изображая истерику.
— Я тебя сейчас выгоню, — строго сказала Екатерина. — Прямо не знаю, что мне с тобой делать. Иди сюда.
Полные пальцы в кольцах с жемчугами утонули в золотых завитках волос. Сен Мор проворно нырнул лицом вниз, поцеловал край платья повелительницы и под ним — высокий подъем стопы с вздувшимися под шелковым чулком венами.
— Негодник! — засмеялась Екатерина. — Все-таки добился своего. Как он тебе нравится, Сандреза?
— Он неподражаем, ваше величество, — сказала Сандреза. — Простите мне мою смелость, мадам, но, если можно, окажите, пожалуйста, помощь бедному молодому человеку по имени Базиль Пьер Ксавье Флоко. Состряпав ложное обвинение, его заключили в Шатле. Несчастного обвиняют в убийстве с целью ограбления, хотя на самом деле он никого не грабил и лишь благородно защищал свою честь.
— Как приятно, что ты просишь за бедного и простого человека, — умилилась Екатерина. — Справедливость — высшее из благ, которое мы, властители, должны постоянно восстанавливать. Очень знакомая фамилия. Где-то у нас во Флоренции я слышала ее. Он итальянец, твой Флоко?
— Да, мадам, — ответила Сандреза, не имея ни малейшего представления о национальности Базиля.
— Как ты считаешь, мой ангел, — спросила Екатерина у пажа, — нужно освободить оклеветанного рыцаря?
— Еще как нужно! — восторженно пропищал мальчик. — И скорее!
Он не бросал слов на ветер, златокудрый Сен Мор. Да и что не сделаешь ради поцелуя такой красавицы, как Сандреза! Мальчика давно тянуло к фрейлине. И Сандреза попросила его поддержать ее в просьбе к королеве. Плата за услугу — поцелуй.
— Ты действительно сущий ангел, — вскоре шепнула Сандреза, расплачиваясь в укромном уголке с добрым херувимом.
VIII. «Под немеркнущей звездой»
Пирушку по случаю счастливого освобождения Базиля из тюрьмы друзья решили устроить у Клода, у единственного из них степенного человека, который успел обзавестись семьей. Правда, жена Клода, наполовину англичанка, которую звали Мари, относилась к друзьям своего мужа несколько прохладно. Но случай был и в самом деле из ряда вон выходящий. Во-первых, полная свобода со снятием какого-либо обвинения. Во-вторых, по велению лично самой вдовствующей королевы Екатерины Медичи! Последнее обстоятельство смягчило даже черствое сердце Мари.
