Хлопнула входная дверь. Оставшись в одиночестве, ворон с крысой перебрались на кухню, поближе к стоявшей на полу вазе, полной орехов и сухофруктов. Этим утром Феликс снова не стал готовить им завтрак, оставалось питаться «сухим пайком». Паблито вспорхнул на край широкого стеклянного горла и сунул клюв в вазу, высматривая что-нибудь поинтереснее. Дон Вито не торопился приступать к трапезе, он обошел вазу кругом, поглядывая, как в темноте поблескивают её стеклянные стенки в свете падающего из окна уличного электричества, затем присел неподалеку и произнес, глядя на копошащуюся в орехах птицу:
– Неужто Феликса больше не тревожит, что за ним могут проследить и обнаружить эту его подшефную деревенскую семью?
– Ты упырей имеешь в виду? – уточнил Паблито, не отрываясь от своего занятия.
– Их, кого же ещё. Наверняка Феликс не тешит себя иллюзиями, что его бывшие собратья-кровопийцы отстали сами собой и перестали интересоваться, как он живёт, чем дышит и почему свободно разгуливает при солнечном свете. Уверен, предыдущие, пока еще незначительные попытки подобраться к нему – только начало.
– Но сейчас ведь тихо всё. – Вытащив кусок сушеного банана, ворон спрыгнул на пол. – А он давно в деревню не ездил.
– Ничего не значит это затишье, – отчего-то шепотом ответил крыс. – Если мы не замечаем происходящего, то это не означает, что ничего не происходит.
– Да что ты каркаешь, а?! – В голосе Паблито зазвучало раздражение. – Знает Феликс, что он делает! Поедет аккуратно, будет по сторонам смотреть! У него при себе вечно куча всякого противовампирного припасено, разные приспособления – и в кармане пиджака, и в бардачке, да и в пальто наверняка что-то сунул! Один тот штырь острый, серебряный чего стоит…
– Арбалетный болт, – тяжело вздохнул Дон Вито. – Ладно, понадеемся, что обойдется. Кстати, хочешь скажу, что я еще подумал?
– Ты же всё равно скажешь, хочу я того или нет!
– Так вот, насчет мальчика с этой его необыкновенно прекрасной кровью. Не могли его Феликсу подсунуть?
– В каком смысле? – Ворон даже клюв приоткрыл, забывая о ломтике банана.
– В прямом. Как искушение. Не совладает Феликс с собой, сорвется – и вся его новая жизнь закончится.
– Кто такое мог сделать? Петр с Павлом проверить решили, как он сам с собой справляется? Или упырятник?
– Скорее уж упырятник. Проще простого провернуть такое дело. Сорвался и будь как все, нечего выделяться.
