Задыхаясь, она перебежала выгон и остановилась. Погони не было. От плотины из рощицы поднялся мальчишка, присматриваясь. Харита узнала брата, он подошел к ней, спросил:
— Ты что? Меня, что ли, ищешь?
— А на что ты мне?
— Очумела! — огрызнулся он, — придержи зенки-то — выскочат, ведь! Что тебя, прибили, что ли?
Харита опомнилась. Она всплеснула руками, села на землю и заплакала. Алешка покачал головой.
— Еще лучше! В чем дело-то?
— Спрячь меня, Алеша! Убьет она, убьет меня!
— Кто?
— Хозяйка!
— Не убьет, — спокойно ответил Алешка, — руки коротки! Ты что наделала там?
Харита, всхлипывая, рассказала. Алешка схватился за голову.
— Ты что же наделала, дура! Ты, ведь, избу-то запалила!
Харита посмотрела на него, потом взвизгнула и побежала к плотине.
— Ой, утоплюсь! Утоплюсь!
Алешка нагнал ее возле берега, схватил за руку и потащил за собой.
— Еще не горит, ведь! Может и обойдется! Хозяйку твою не жалко, а ребят вытащила — хорошо!
Он отвел ее в рощицу и посадил под телегой. Телега была нагружена вонючими коровьими шкурами, спутанная в ногах лошадь жевала траву рядом. Алешка выкопал палкой из золы обуглившуюся картошку и сунул ее сестре.
— Хочешь? Это я тут пек. Тархан пошел попа слушать, а я караулить остался. Он за шкуру полтинник дал мне.
Картошкой Харита обожгла себе губы и отложила. Она дрожала и всхлипывала. Алешка встал, залез на дерево и посмотрел на деревню.
— Горит! — спокойно сказал он, — зажгла, ведь, ты йзбу-то, Харитка!
Она не успела ответить, как над селом опять взвыл тревожный колокольный набат. Алешка поднялся двумя сучками выше.
— Огонь, видно! — Теперь там будет дело! Теперь вот верно, что тебя мужики убили бы! Ну, да ветру нету, потушат сейчас, благо весь народ в сборе!
Он посмотрел вниз на Хариту, в ужасе втягивавшую голову в плечи, покачал головой:
— А вот что с тобой-то делать?
Харита всхлипнула громче. Алешка свистнул с веселой резкостью и скатился с дерева с неописуемым проворством.
— Стой, не реви, дура! Сейчас спрячу!
Харита подняла голову. Алешка с сумасшедшею быстротою стал кидать с телеги шкуры.
— Лезь сюда, Харитка! Тут тебя всеми собаками не сыщешь, а тархан тебя увезет! Лезь, говорю!
Девочка подошла к телеге. Случай уйти от побоев, сгинуть с хозяйкиных глаз, спрятаться от ребят, от печей, от теста, — закружил ей голову. Она влезла в телегу, легла на дно ее с таким же проворством и отчаянием, с каким бы бросилась в холодный пруд.
Алешка накинул на нее первую шкуру, затем другую — стало темно. Харита вздохнула, нестерпимый запах кож укрывал ее вместе с темнотою от всех бед и горя. Она всхлипнула в последний раз теплыми слезами и закрыла глаза.
