И вот ей исполнилось пятнадцать лет. Стоя на сторожевой вышке Ограды, она зоркими глазами обводила темное пространство полей, уже много лет знакомое ей до мелочей. И снова ее пальцы выискивали имя Дельвина на лоскутке. Если вдруг он еще жив, то уже не мальчик. Он одного возраста с ней, Алис. Почти мужчина. Алис гадала, узнает ли она его теперь. Ночной холод пронизывал ее до костей. Нет, конечно, его уже нет в живых.
Где-то глубоко в сознании она чувствовала: связь прервалась, и концы тонкой нити, что связывала ее и Дельвина с тех самых пор, как он спас ей жизнь, безжизненно повисли, колеблемые ветром. Ее друг ушел. Пожиратели душ забрали его, как заберут любого из них. Алис чувствовала, что Анжелика и Бенедикта затаились и выжидают благоприятного момента, чтобы заполучить всех детей, одного за другим, и оставить Дефаид без охраны. И с каждым ушедшим ребенком, мальчиком или девочкой, едкий страх, посеянный пожирателями душ среди деревенских, пускал новые ростки. Алис представляла, как женщины-деревья втягивают в себя воздух и ощущают усиление этого страха. Она часто вспоминала их слова, которые слышала в их последнюю встречу: «Ее время еще не пришло. Но оно придет, уже совсем скоро». До шестнадцатилетия Алис осталось всего несколько месяцев, и тогда ее песочные часы перевернутся. Три года прошло с тех пор, как она видела Зверя, как он показал ей Провал и сообщил, что ей, Алис, предстоит его закрыть. Время – для любых действий – подходило к концу.
Послышалось тихое, едва слышное уханье. Оно доносилось из соседней дозорной башни. Алис повернула голову в ту сторону, откуда шел звук. Это Элидир возвещал о близком восходе солнца. У мальчика был особый талант точно чувствовать момент, когда первый солнечный луч коснется горизонта. Единственная сестра Элидира, Гленис, убежала два года назад. Возможно, именно ее побег и сделал его таким наблюдательным. Алис направилась к своей башне, и Элидир кивнул девушке, перед тем как она начала спускаться.
Зеркала в Дефаиде запрещались – верховный старейшина уверял, что они притягивают Зверя. Но Алис не нужно было зеркало, чтобы знать, как она выглядит. Ее лицо, длинное, худое, с темными кругами под глазами, было таким же, как лицо Элидира.
* * *
– Просыпайся, дитя.
Алис уже не спала. Она слышала шаги Матери, но ждала, когда Мать заговорит, перед тем как открыть глаза и увидеть неструганый дощатый потолок своей спальни. В отличие от беспокойных ночей в детстве, теперь Алис мгновенно засыпала, едва забравшись в постель и недвижно лежа на спине, как сама смерть. И так же мгновенно она просыпалась.
