В студенческие годы Торо был превосходным воином — гибким и гладким, в бою казался голубым пятном. Что еще более важно, он связался со своим световым мечом, рассматривая клинок как продолжение себя. Даже на тренировках Мандер был впечатлен мастерством и уверенностью молодого панторана.
Сам Мандер не отличался такой легкостью в бою. Сила была сильна в старых джедаях, но была направлена куда-то еще. Он чувствовал, как энергия движется сквозь него, но его собственный световой меч часто казался чужеродным, комком в руке. Он пришел в Силу в конце жизни, как и многие в более поздние годы Империи, и это сказалось.
Торо лучше владел световым мечом, и Мандер был уверен, что он стал бы прекрасным рыцарем-джедаем. Лучшего рыцаря-джедая, чем он. Но теперь Торо был мертв, и Мандер не знал, почему.
Первой остановкой Мандера было забрать тело и осмотреть его, арендованный медицинский дроид рядом с ним бормотал комментарии. Засохшие пятна крови на губах его ученика и сломанные кости на одной стороне его тела говорили о внезапном и жестоком конце. Но было также потемнение вен и артерий молодого человека — фиолетовое по сравнению с синеватым цветом его плоти, — которого не было в жизни, и указывало на действие внешнего агента.
Далее в уголках глаз Торо выросли пурпурные кристаллы. Мандер не был уверен, было ли это естественным для панторанцев после смерти, но он предположил, что это не так, и взял образец материала. У него был резкий аромат, более приторный, чем едкая пыль воздуха Макем Те. Такие же кристаллы были в темных венах мертвого джедая, которые теперь перестали пульсировать жизнью. Он решил, что что-то было введено или проглочено.
Перед боем Торо находился под влиянием чего-то еще, подумал Мандер, и, возможно, эти два события были связаны. Старший джедай перепроверил свою оценку, прежде чем отправить тело Торо на погребальный костер. Swokes Swokes, несмотря на их официальное возмущение, чрезвычайно помогли с организацией похорон. Для них это было предметом гордости.
Мандер Зума посетил ресторан на месте гибели Торо. Он был закрыт на время траура по племяннику халифа, но уже разбитая мебель была отложена в сторону для переработки и установлен новый лист листового стекла, заменяющий тот, который был разбит при выходе Торо. Обслуживающий персонал поначалу был бесполезен, но скромное знание Мандера Свокена, родного языка — в сочетании с небольшой долей Силы в голосе — помогло сгладить вопросы. К концу интервью персонал положительно поболтал об инциденте.
