Плечи Рина Ирана дрожали, и сначала Мандер подумал, что она рыдает. Вместо этого он понял, что это был резкий насмешливый смех. «Яд?» — сказала она, и ее челюсть напряглась. «Если бы это было просто так».
Мандер сразу понял, что ошибался. Рин Ирана знал кое-что больше, чем он. Что он упустил? Он решил подождать, пока панторанец ему скажет, и между ними воцарилась тишина.
Когда она наконец заговорила, она попыталась сдержать свои слова. «Неужели вы такой наивный джедай? Это не просто яд. Это наркотик. Твердый вариант специи. Это называется „Буря“».
Мандер посмотрел на пачку. Теперь он тоже смотрел на нее как на змею.
Рин наклонился вперед и продолжил: «Спейсеры видели эту пряность по спиральным рукавам. Вдоль Перлемианского торгового пути и Хайдианского пути — даже в корпоративном секторе и пространстве хаттов. Его используют либо в смеси с напитками, либо в виде аэрозоля. Это пряность, но неприятная — вызывающая привыкание и разрушительная. Активные пользователи отмечаются потемнением кровеносных сосудов — их видно сквозь плоть. Они также…» — она на мгновение остановилась, думая о своем брате, прежде чем продолжить. «Наркоманы также склонны к приступам неконтролируемой ярости».
«Как то, что Торо показал в ресторане», — тихо сказал Мандер. «Его все еще можно было использовать как яд».
Рин вздрогнула и покачала головой. «Это не было отравлением. Это была передозировка».
Мандер моргнул. Он не мог представить, что Торо употребляет опасный наркотик.
Но прежде чем он успел что-то сказать, Рин продолжил. «Ярость — это симптом длительного употребления, как и потемнение кровеносных сосудов. Последние несколько голографических сообщений, которые я получил от Торо, — он был зол, расстроен. Он обвинил джедаев в том, что они отправили его в глушь. Чувствовал, что его контакты обходят его стороной. Он звучал горько и разочарованно. Это было не похоже на него. В то время я не думал об этом, но столкнулся с общим другом на Кейорине, еще одним панторанцем. Друг сказал, что Торо выглядел больным, и рассердился, когда его спросили об этом».
«Больной», — сказал Мандер. Заявление, а не вопрос.
Рин отвернулся от Мандера. «Он сказал, что вены Торо просвечивали сквозь его плоть».
«Вы думаете, что он уже был зависимым», — сказал Мандер. Он почувствовал, как воздух выходит из него. Одно дело для молодого Торо поддаться кратковременной вспышке гнева. Другое дело, если он все это время употреблял наркотики, о чем никто не знал.
