Она переехала обратно в Нью-Йорк и страдала там от депрессии и алкоголизма, а последние годы своей жизни провела в больнице. Однажды Хулия заполняла приемную анкету в больнице и в графе «Деятельность» написала «писательница», а работник больницы это зачеркнул и написал «страдает от амнезии». Но могли ли они стереть ее произведения? Конечно, нет. Работы Хулии послужили фундаментом для будущего творчества пуэрто-риканских и других латиноамериканских поэтов и феминистских авторов. В одном из ее последних стихотворений «Прощание острову благоденствия» прозвучало предвестие ее смерти вдали от острова Пуэрто-Рико. В конце такие строки: «Оно должно прозвучать отсюда, где я забыта, но неколебима, среди товарищей по тишине, — прощание моему острову благоденствия и всему миру».
46. Мари Шове (1916–1973 гг.)
Пришло время добавить еще одного очень плохого мужчину в наш растущий список очень плохих мужчин в истории. Согласна, отстойно, что в такой чудесной книжке приходится даже думать об очень плохих мужчинах, но во многих случаях, чтобы лучше понять личность по-настоящему крутой девчонки, приходится познакомиться с ну очень плохими мужчинами в ее жизни, которые совершали ну очень плохие поступки.
Так вот, очень плохим мужчиной в этой главе станет Франсуа Дювалье из Гаити. Гаити известна как первая независимая республика чернокожих. Порабощенные гаитяне добились независимости от Франции в 1804 году — ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ЧЕТВЕРТОМ — более чем за полвека до начала Гражданской войны в Америке. Дювалье жил спустя век после Гаитянской революции и завоевания независимости. Услышав его прозвище «Папа Док», мы, скорее, представим себе добродушного владельца провинциальной пиццерии, чем жестокого диктатора. Но он был именно жестоким диктатором, и его правление в Гаити с 1957 по 1971 год помнят как ужасные времена.
Это дерьмовое пятно позора на всем мужском роде применяло насилие к своим же гражданам с полной разнузданностью. Он учредил добровольческую милицию из верных головорезов — Тонтон-макутов, которые получали автоматическое прощение за любые преступления, совершенные ими за время службы. Идеология Дювалье, если у чудовища вообще может быть какая-то идеология, кроме той, чтобы «быть чудовищем», основывалась на народном недовольстве более светлокожей элитой смешанной расы, которую он объявил врагами государства, пытаясь таким образом оправдать свой авторитаризм. Но жертвой его произвольного насилия мог стать кто угодно. Религиозные деятели, спортивные клубы, писатели, художники и преподаватели жили под вечной угрозой цензуры, преследования и даже убийства.
