36. Улайя Бинт аль-Махди (ок. 777–825 гг.)
Даже если об исторической женщине известно немного, все равно ее стоит уважать, а уж тем более, когда она писала пылкие любовные стихи. Среди арабских женщин так много поэтесс, что обо всех и не расскажешь, но я бы хотела особо упомянуть одну анонимную поэтессу, которая написала следующее указание для мужчин-натуралов всех времен:
«Девушку не удовлетворить подарками и флиртом, если не биться коленями о колени, проникая в нее с неистовой страстью»
Вот это да!
А как насчет Дахны бин Масхал из VII века, которая пожаловалась правителю (как это обычно и делается), что ее муж-поэт не прикасался к ней и не консумировал их брак, а потом упрекала мужа за несколько слабых попыток заняться любовью:
«Уволь, меня не воспламеняют объятия, поцелуи и ароматы.
Только мощное проникновение снимет мне напряжение, а печаль уйдет тогда, когда кольцо с пальца ноги упадет мне в рукав»
О-о-о да!
А вот поэтесса XII века Сафийя аль-Багхадийя пишет о своем горячем теле:
«Я чудо света, растлительница сердец.
Как только ты увидел мою потрясающую красоту, ты падший человек»
Да-а-а, Сафийя!
Или, наконец, женщина, известная как Юхаифа Аддибабийя, которая жалуется на своего никчемного супруга:
«Что за человека дал ты мне, повелитель всех дарителей.
Он просто старый отвратительный кусок морщинистого мяса с ссохшимися костями на пальцах и согнутой спиной, как каркающая ворона»
Как она его! А на арабском там еще и рифма есть.
В общем, это возвращает нас к рассказу об Улайе бин аль-Махди, о которой известно всего ничего. Она жила с 777 по 825 год и была дочерью аль-Махди, третьего халифа Аббасидов, который правил исламским миром с императорского трона в Багдаде. Она пела и сочиняла музыку, как и ее мать, а также писала стихи, а воспитал ее брат халиф Харун Аррашид, ведь ее отец умер, когда она была еще маленькой. Брат поощрял увлечение Улайи музыкой, пением и поэзией, но ему не очень нравилось, как нагло она писала о своих любовниках в стихах, поэтому он попросил ее быть немного тактичнее и заменять их имена на женские.
В одном из таких стихотворений она писала:
«Боже, ведь это не преступление — тосковать по Раиб, что наполняет мое сердце любовью и заставляет меня плакать.
Владыка всего неизвестного, я спрятала желанное имя в стихах, как сокровище в кармане»
А в другом:
«Я сохранила имя своей любви и повторяю его про себя.
О, как не хватает мне пространства, чтобы звать свою любовь по имени»
