Райдел остановился и перевел дыхание. Увы! Ему все-таки пришлось упомянуть о похоронах. Он поставил точку и продолжил с новой строки.
В ближайшее время я собираюсь вернуться в Штаты и устроиться на службу либо в Бостоне, либо в Нью-Йорке. Вместе с тем из этого сумбурного письма тебе, любезный брат, должно быть ясно, что мне совершенно необходимо возобновить с тобой отношения после столь долгого перерыва. Передай от меня привет своей семье. Береги себя, и да хранит тебя Бог.
Твой брат
Райдел.
Колетта постучала, когда Райдел уже запечатывал конверт. Он открыл дверь.
– Привет! – поздоровалась она. – Как я тебе нравлюсь в этих туфлях? Правда симпатичные?
Райдел улыбнулся. На ней были красные туфли без каблуков, с бантиками.
– Американские?
– Нет, черт побери. Греческие. Никогда не подумала бы! Здесь, в Греции, туфли такие дешевые. Я купила пять пар. – Ее звонкий голос сорвался на слове «пар», точно хрупкий голосок маленькой девочки. – Ну так что, идем?
Он взял пальто и письмо.
– Это авиа? У меня есть марки.
Она поставила сумочку на его неубранную постель, села и достала из бумажника греческие марки.
Райдел отобрал две, поблагодарил и снова отметил про себя ее предусмотрительность. Вчера вечером, когда ему нечем было прикурить сигарету, Колетта достала из сумочки коробок, хотя и не курила. Она объяснила, что всегда носит с собой спички.
– Как Честер? Здоров?
– Да. Легкое похмелье. Подожди.
– Что случилось? – Он уже открыл дверь.
– Разве ты не собираешься… – Она закрыла дверь и прошептала: – Ты забыл, о чем говорил мне прошлым вечером? Что поцелуешь меня за любой дверью.
Райдел был уверен, что не говорил этого, во всяком случае в этом смысле. Вчера вечером он много каламбурил. Ему стало весело и сейчас. Он поцеловал ее в губы. Оба улыбнулись и вышли. Она заставила его почувствовать себя так, будто ему снова пятнадцать. Правда, уже не было ослепленности, болезненной ранимости и прочих глупостей, свойственных этому возрасту.
Они отправились на рынок. Прошлись мимо лотков, на которых были выставлены туфли и ботинки, пахнувшие уриной, мимо разделанных туш, подвешенных на крюках, купили по мороженому и зашагали дальше, держась за руки, чтобы их не смогла разъединить толпа. Колетте понравилась безрукавка свободного покроя, без пуговиц, отороченная каймой, и она решила взять ее для Честера. Райдел помог Колетте поторговаться, и они купили безрукавку за тридцать драхм, сбив первоначальную цену, которую запросила торговка.
