– Я заказала для тебя пару яиц всмятку, – улыбнулась она. – Надеюсь, ты их съешь. Иди почисти зубы и возвращайся.
– Отлично. Я сейчас. – Честер вылез из постели и босиком прошел в ванную.
После завтрака он позвонил Райделу. Было восемь тридцать пять. Райдел уже справился об автобусах. Нужный им отправлялся в десять тридцать. Райдел был немногословен, и Честер понял: это на случай, если их прослушивают по гостиничному коммутатору.
– Может, зайдете на минуту? – пригласил Честер.
Райдел согласился. Вскоре он постучал в дверь.
Колетта в это время одевалась в ванной комнате.
У Райдела с собой были свежие газеты, но он сказал, что в них нет ничего нового.
Честер улыбнулся:
– Отсутствие новостей уже неплохая новость.
– Думаю, мне следует выехать из гостиницы первым, – сказал Райдел. – Я уже собрался и выйду через несколько минут. Встретимся на автобусной станции. Это на площади, недалеко от ресторана с фонтаном. Можете спросить в гостинице, откуда отправляются автобусы на Кносс. Автобусная станция здесь одна. Так, во всяком случае, мне объяснили сегодня утром на улице.
– Умница, – улыбнулся Честер.
– Я буду там в десять тридцать, – сказал Райдел и направился к двери.
– Хорошо-о.
– Напомните супруге, чтобы оделась по возможности проще, – добавил Райдел и вышел.
Честер и Колетта выехали из гостиницы в десять. Они взяли такси. Площадь оказалась немощеной площадкой, на которой стояли два-три автобуса без каких-либо указательных табличек и надписей. На скамейках по краям площади сидели люди с тюками, торбами и картонными чемоданами. Честер заметил Райдела. Тот стоял возле одного из автобусов с газетой в руке. Райдел подошел к ним и помог Честеру с багажом. Водитель оказался очень любезен, вылез из кабины и погрузил их чемоданы на крышу автобуса.
Пассажиры подходили и подбегали до последней минуты. Наконец в две минуты двенадцатого автобус тронулся. Честер и Колетта сидели в середине салона. Райдел устроился на заднем сиденье среди нескольких пассажиров с тюками на коленях и в ногах.
Автобус то трясся на ухабах, то несся с ужасающей скоростью, делая время от времени короткие остановки, чтобы высадить кого-либо из пассажиров прямо посреди дороги. Солнце скрывалось и появлялось вновь. Небо то темнело, то становилось голубым. Рослые крестьяне в высоких ботинках с расшитыми торбами за плечами останавливались на обочине, чтобы посмотреть на автобус, и иногда махали вслед. Честер сжимал руку Колетты у себя на колене. Она глядела в окно, восхищаясь всем, что видела, и обращая внимание мужа то на покрытые снегом горные вершины на горизонте, то на вереницу козлят, бредущих за крестьянином. Честер ничего не сказал ей о том, что предложил Райделу пять тысяч долларов, чтобы тот остался с ними еще на три дня. Но его задевало то, что Колетта даже не поинтересовалась, долго ли с ними пробудет Райдел. Скорее всего, она была уверена, что Райдел остался потому, что он ей нравится и что, возможно, Колетта сама просила его об этом. Честер собирался рассказать ей о своей сделке с Райделом, как только они останутся наедине, и жалел, что не сделал этого за завтраком. Если бы Колетта знала, что Райделу будет заплачено, она не тешила бы себя иллюзией, будто он остался исключительно из-за нее. Честер подумал: а почему бы не рассказать ей об этом сейчас, в автобусе, ведь никто вокруг не понимает ни слова по-английски, – но все же решил сделать это вечером, в гостиничном номере, когда они останутся одни. Он сообщит это сухим и бесстрастным тоном, каким и полагается говорить о будничных делах. К воскресенью надобность в Райделе отпадет, и в понедельник или даже в воскресенье вечером он удалится. Рокот мотора действовал на Честера усыпляюще. Но, едва он закрыл глаза, в памяти возникла сцена поцелуя на танцплощадке вчера вечером. Губы Райдела касаются лба Колетты, глаза его закрыты. Потом внезапный испуг на его лице, когда, открыв глаза, он встретил взгляд Честера. И наконец, выражение его лица в гостинице, когда Честер сказал: «Возможно, вы догадываетесь, о чем я хочу поговорить с вами». Райдел, судя по всему, ожидал, что он будет ругаться, кричать: «Убирайтесь!» А вместо этого Честер предложил ему деньги за то, чтобы тот остался. Честер переменил позу, достал сигарету и закурил. Надо бы отправить письмо или телеграмму Джесси в Нью-Йорк, чтобы тот переслал последние сообщения на имя Уильяма Д. Чемберлена в афинское отделение «Америкен экспресс».
