Райдела охватило мучительное ощущение беспомощности, какое приходит, когда пытаешься объяснить ребенку то, что слишком сложно для его понимания.
Анна заметила состояние Райдела. Взяла бутылку бренди и с радушием хозяйки наполнила его маленькую рюмку до краев.
– Я знаю. Но вот увидишь, все уладится.
– Дело в том, что я виновен в… – Он замолчал, подыскивая нужные слова на греческом. – Я виноват в том, что добровольно помогал убийце. Я имею в виду убийство агента греческой полиции в той гостинице. Виновен в помощи и содействии преступнику, если перевести буквально известное английское выражение. Не знаю, что заставило меня тогда помогать ему. Теперь Честер заявит, что это я убил его жену, и у меня нет доказательств моей невиновности.
– Честер?
– Да. Это его настоящее имя.
Честер остановился в гостинице «Эль Греко», расположенной на пересечении улиц Ликургус и Афинской, возле площади Омония. Это была пыльная и довольно простоватая площадь в сравнении с площадью Конституции. Честера не покидало ощущение, будто он оказался на рабочей окраине. Но как бы то ни было, здесь он был далеко от гостиницы «Кингз-палас». Водитель такси проследовал едва ли не всю улицу Стадиу, прежде чем оказался на площади Омония. Здесь, в гостинице «Эль Греко», в номере, выглядевшем как образцовая спальная секция из мебельного гарнитура «Мэйси», Честер еще раз перечитал «Дейли пост», которую купил, когда останавливался поговорить с Нико. Тело Колетты все еще не опознали. Он просмотрел содержимое ее чемоданов, отобрав то, что можно оставить себе. Он взял лишь пакет бумажных салфеток и зубную пасту. Его руки дрожали. Он спешил поскорее закончить, боясь, что если будет перебирать ее вещи медленно, то может потерять над собой контроль: расплачется, бросится на чемоданы, закатит истерику и начнет перекладывать в свой чемодан самые дорогие ему вещи Колетты – его любимый шарф, ее духи или еще что-то. Два чемодана Колетты он закрыл ключами, которые висели на ручках, ключа к третьему не оказалось. Пусть об этом позаботится «Америкен экспресс». Честер собирался послать чемоданы Джесси Доути в Нью-Йорк на хранение. Он не знал, что еще можно с ними сделать.
Без двадцати час, выпив у себя в номере виски, Честер вышел из гостиницы и направился на встречу с Нико к условленному месту: на углу улиц Стадиу и Гомера. Честер записал названия улиц на полях «Дейли пост». Он был уверен, что Нико не придет, если с ним успел переговорить Райдел. А Райдел наверняка уже встретился с Нико. В Пирее Честер видел из такси, как полиция отпустила Райдела. Честер попросил водителя подождать, пока наблюдал, что происходило возле сходней. Он был уверен: Райдела арестуют. Полицейские продержали его довольно долго. И когда Райдел спустился с чемоданом по сходням, Честер испытал странное, непонятное для него облегчение. Не сразу он осознал, что, если бы Райдела арестовали, тот мог бы рассказать полиции все, что знал о Честере Макфарланде, выдававшем себя за Уильяма Чемберлена. Честеру пришлось бы немедленно на свой страх и риск попытаться покинуть страну или попробовать перейти границу нелегально, без паспорта. Да, это могло оказаться кошмаром. Зато теперь ему грозил другой кошмар, имя которому – Райдел. Скорее всего, тот остановится не в гостинице, а у какого-нибудь приятеля. Честер почувствовал некоторое удовлетворение оттого, что Райдел будет испытывать неудобства. Но Честер готовил ему кое-что похуже.
