– В следующем полете, Уотсон, ты первая в моем списке.
Когда они разомкнули объятия, Эмма заплакала.
Все закончилось традиционным рукопожатием двух командиров – Киттреджа и Григгса. Эмма в последний раз взглянула на экипаж шаттла – родной экипаж, – помахала им на прощание, и люки закрылись. Еще двадцать четыре часа «Дискавери» будет пристыкован к МКС. Все это время экипаж будет отдыхать и готовиться к расстыковке, однако из-за герметично закрытых люков контактов между станцией и шаттлом уже не будет. Теперь экипажи снова находятся на двух разных космических кораблях, временно сомкнувшихся друг с другом, словно две стрекозы в брачном танце.
Пилот Джилл Хьюитт не могла заснуть.
Прежде она никогда не страдала бессонницей. Даже в ночь перед стартом ей удалось выспаться – она верила в то, что на следующий день удача не изменит ей. Джилл гордилась, что не пьет снотворное. Таблетки – средство для нервных девиц, которые сходят с ума от мрачных предчувствий. Для невротиков и тех, кто страдает от навязчивых мыслей. В свою бытность военно-морской летчицей Джилл не раз бывала на волосок от смерти. Она летала в Ирак, сажала подбитый реактивный самолет на раскачивающийся авианосец, катапультировалась над штормовым морем. Ей так часто удавалось обманывать смерть, считала Джилл, что та наверняка уже сдалась и убралась восвояси несолоно хлебавши. Так что по ночам Хьюитт спала хорошо.
Но сегодня сон не приходил. Все из-за трупа на борту.
Никто не хотел спать возле него. Хотя перегородка закрыта, а тела не видно, все чувствуют его наличие. Рядом бродила смерть, ее тень присутствовала за ужином – экипаж даже прекратил свои обычные шутки. Смерть стала пятым членом их команды, пусть и нежеланным.
Словно избегая мертвого тела, Киттредж, О’Лири и Мерсер отказались ночевать в привычных спальных отсеках и перебрались в кабину экипажа. Только Джилл осталась на средней палубе, доказывая мужчинам, что она не так брезглива, как они, и что ей, женщине, труп не помеха.
Но теперь, в приглушенном свете, она вдруг поняла: сон не идет. Она продолжала думать о том, что находилось за закрытой панелью. О живом Кеничи Хираи.
Она прекрасно помнила этого человека – бледного тихоню с черными, жесткими, как проволока, волосами. Однажды на тренировке в невесомости она случайно коснулась его волос и удивилась – они казались колючими, как щетина у хряка. Джилл задумалась о том, как он выглядит сейчас. И ощутила внезапный приступ нездорового любопытства: ей стало интересно, как выглядит сейчас его лицо, какие изменения внесла смерть. В детстве подобное любопытство заставляло ее тыкать палочкой трупики животных, которые иногда попадались ей в лесу.
