Сорок минут спустя третий вышел из гостиницы и уехал. В номере Нины остался виден лишь один ее силуэт, неподвижно застывший за занавеской.
Я вошел в отель, обогнул дальний конец стойки портье и направился по коридору. Постучав в дверь, я прождал целую минуту, прежде чем мне открыли.
Нина сняла туфли и из-за этого выглядела фута на два ниже обычного. Вид у нее был усталый и настороженный.
– Как ты узнал, в каком я отеле?
– Позвонил в полицию, сказал, что я мелкая сошка из ФБР и у меня для тебя важная посылка.
– Господи. А номер?
– Спросил у портье, – ответил я. – С безопасностью в городе дела обстоят не лучшим образом. Должен тебя предупредить, что если «Аль-Каеда» решит уничтожить Сберегательный банк Торнтона, у них это вполне может получиться.
Она даже не улыбнулась.
– Мне что, не стоило приезжать? – спросил я. – Просто я думал, что кое-кто оставил мне записку.
– Извини, – ответила она и отошла в сторону.
Я прошел мимо нее в комнату.
В гостиничных номерах, принадлежащих другим, возникает странное чувство. Если ты не сам обживал это временное пристанище, оно кажется еще более безликим и казенным. В чужом номере ощущаешь себя одиноко и бесприютно. По крайней мере, сейчас я себя чувствовал именно так.
– Нина, с тобой все в порядке?
– Все отлично, – ответила она, хотя тон ее голоса говорил об обратном. – Сегодня первый день за долгое время, который я провела во внешнем мире. Я просто не понимала, насколько привыкла к тому, как жили мы с тобой.
На столе стоял кофейник. Я налил себе чашку и уселся на предмет, который, с точки зрения неизвестного дизайнера, должен был, судя по всему, исполнять роль стула.
– И это все?
Она села на кровать, скрестив ноги.
– Возможно.
Кофе оказался не самый лучший, но я пил его как ни в чем не бывало. Нина не отрываясь смотрела в зеркало над столом.
– Расскажи, – попросил я. – Расскажи, зачем ты здесь.
– Это моя работа.
– Нет, – сказал я. – Да, это так, но ты здесь не поэтому. Монро знал, что ты поедешь с ним. Почему?
Она улыбнулась, глядя на руки.
– Я все время забываю, что ты совсем не глуп.
– Я тоже. В этом отношении очень легко ошибиться.
Она посмотрела на меня, закатила глаза и на мгновение стала прежней. Затем ее лицо снова потемнело. Нина медленно откинулась назад, легла на кровать и уставилась в потолок.
Я еще несколько минут продолжал прихлебывать кофе, пока она наконец не заговорила.
– Когда я была еще девочкой, – сказала она, – мне встретилась одна женщина.
