В любом случае я даже рада была, что меня отправили в покои готовиться к первой брачной ночи. То, что должно произойти, не так унизительно и страшно, как эти насмешливо-ядовитые взгляды гостей. По крайней мере, мне хотелось так думать.
— Немного, — честно призналась я, вернув внимание отражению в зеркале. — Но это мой долг…
— Ох, девочка моя, как же мне жаль, что обычная радость от близости с мужчиной для тебя станет мучительным долгом, — встретившись взглядом с моим отражением в зеркале, искренне пожалела меня нянюшка. В ее теплых карих глазах плескались искренняя забота и участие, а на старчески сморщенных губах застыла любезная улыбка. — Постарайся найти с супругом общий язык. Мне кажется, что он не так плох, как сам хочет показаться. Поверь старухе.
— Ему навязали неизвестную девицу без медяка за душой взамен любимой покойной жены. В какой-то мере мне понятны его недовольство этим браком и раздражение, которое я вызываю. Не удивлюсь, если он меня вообще ненавидит.
— Кхм… ты такая маленькая еще. Мужчины, как твой Волк, не станут ненавидеть слабую женщину за то, что ею воспользовались. А вот королю стоило бы поберечься теперь. Такое ему не простят. Любопытно, что заставило лорда Нейта принять этот брак?
— Возможность породниться с королем?
— Тебе показалось, что для Черного волка это такая необходимость? — ответила вопросом на вопрос Эннет, распуская тесемки халата. — Не такой он человек. И тебе придется еще выучить его, принять. И я искренне надеюсь, что даже получится полюбить.
— Это и вовсе сказка, — позволила я себе скупую улыбку. — Мы слишком разные.
— Как знать… даже у самых разных людей порой находится нечто общее.
Вряд ли. Слишком разное воспитание, его явное нежелание связываться со мной, просьба короля — все это уже перечеркнуло хоть какую-то хлипкую надежду на пусть и не самый счастливый, но хотя бы спокойный брак.
— Может, налить тебе вина? Или дать снадобья? В первый раз будет больно, — предупредила Эннет, заглядывая мне в глаза.
— Перетерплю. Не хотелось бы зачать наследника, будучи не в себе, — заверила я нянюшку, звучно поцеловав ее в щеку, хотя на деле подобной уверенности не ощущала.
Но на что еще и ее расстраивать. Кто-кто, а Эннет была со мной, сколько я себя помню. Зачем ей видеть мой страх и отчаянье? Пусть хоть ее душа будет спокойна.
Дверь за спиной скрипнула, и я, сама того не желая, вздрогнула.
И тут же мысленно отругала себя — не стоит так явно показывать свой страх.
