Я тогда не проходила еще школу приемных родителей, была совсем «зеленая» в теме приема детей. Эта метаморфоза была неожиданна для меня самой. Я не могла понять, откуда приходят эти новые мысли и чувства. Через месяц образовалась незримая пуповина с Саньком – я стала чувствовать его потребности, очень его полюбила. Но отношение к его кровной матери не изменилось. Полгода, отведенные на ее поиски, он был у нас под опекой, но я не боялась, что она заберет его у нас. Я не знаю, что это было – интуитивная уверенность в том, что она не найдется, или готовность к расставанию с ним. Я тогда ожидала своего ребенка, беременность протекала нелегко. Помню только, что уважение и благодарность к Ней уже не менялись. Сейчас Саньке десять лет. Иногда он спрашивает что-то про «ту маму». Я рассказываю ему, что знаю. Он побывал в той поликлинике, послушал рассказы врачей, которые помнят день, когда его нашли. Известно также, что после этого в поликлинику звонила какая-то женщина и спрашивала, что стало с подброшенным ребенком. Мы решили, что это была мама, и ее звонок показывает, что она его любила, беспокоилась о нем.
Санька растет очень позитивным, солнечным ребенком. После юридической процедуры усыновления и речи быть не может, что кто-то его заберет у нас. Но я бы хотела, чтобы его мама нашлась. У меня к ней куча вопросов, начиная с его настоящей даты рождения. И я бы очень поддержала общение их с Саньком, так как это его «тоже мама», еще одна мама.
Позже мы стали принимать в нашу семью более старших детей, и с ними к нам в дом приходили и их семьи. Приходили и как информация о событиях из жизни семей, и как знакомство с кровными родными и родителями. Конечно, неизвестную, придуманную маму уважать легче, чем реальных родителей наших приемных детей. Когда общаешься с реальными родителями, очень трудно их уважать. Такие, какие есть, они привели ситуацию к тому, что ребенка у них отобрали. Такими они и остаются.
Я нормально отношусь к предыдущей истории семьи – мне это не трудно, я понимаю, что все люди имеют разные ресурсы, разные судьбы. Иногда жизнь посылает такие испытания, что люди «падают», теряя при этом детей. Меня не коробит, что практически все родители наших детей пьют – сложись моя жизнь по-другому, может, и я запила бы, не справляясь с жизненными обстоятельствами. Гораздо тяжелее переживаю, когда родной родитель подводит своего ребенка – не приезжает в обещанный день, перестает отвечать на телефонные звонки, уходит в запой.
