«У меня начался детектив с поисками брата. Я не знала, где он, и мне казалось, что я выросла в нормальной семье, а он незнамо где – то ли в детском доме, то ли в доме инвалидов, и сейчас может быть в армии или еще где похуже. Я почти угадала – он тогда был в Чечне, братик у меня десантник.
Сначала я не знала ничего, помнила только свое старое имя и имя брата, да и то сомневалась. Начать поиски и переступить через себя было не так просто. Я даже позвонила по какому-то телефону доверия под предлогом, что они должны знать, где находится нужный мне дошкольный детский дом.
Все в жизни, что я считала само собой разумеющимся, вдруг, когда я узнала, что была удочерена, оказалось большим подарком.
Но как человек взрослый, я себя успокаивала. Не пойму почему, еще было странное ощущение счастья и остроты жизни, но в то же время и боли. Было ощущение, что до этого я жила в скорлупе, а потом эту скорлупу или кожу содрали, и я стала видеть и чувствовать в десять раз острее. Я даже гладила своего кота и смеялась от радости.
Хотя по всему выходило, что мне в жизни крупно повезло, жила я более-менее благополучно, но все равно вдруг стало очень себя «бедную-несчастную» жалко. В себя я приходила несколько месяцев.
А полностью я душевно успокоилась и всю ситуацию ПРИНЯЛА, только когда встретилась с братом. Я ходила по разным детским домам и домам ребенка, во всякие районо, крайоно, к инспекторам опеки, и почти нигде мне не отказывали в помощи. Вот только для того, чтобы раскрыть данные об удочерении, потребовалось согласие моей мамы. Так что жуткого для меня разговора избежать не удалось. Мама мне рассказала, как меня забирали из детского дома. Как папа заплакал, когда я, первый раз его увидев, взяла за руку и пошла с ним.
Мама в восторге от моих поисков родственников не была, но и не возражала.
В общем, за полтора года я нашла братика на другом конце страны. К приемной маме брата пришел инспектор по охране прав детей и сказал, что я его ищу. Она недельку подумала и попросила Колину жену рассказать ему про меня. Она отказалась. Через неделю Коля сам у нее спросил: «Что происходит? Почему со мной дома никто не разговаривает? Я что, НЕРОДНОЙ?». Когда Марина ему объяснила, в чем дело, он очень обрадовался: «Я знал, что у меня сестра есть!».
Колю усыновили в 3-4 года, но он всю жизнь что-то такое подозревал.
Общаться нам мешает огромное расстояние, так что в основном пишем друг другу письма. Четыре раза семьями ездили друг к другу в гости. Первый раз друг на друга смотрели с огромным удивлением, с восторгом находили общее, а различия старались деликатно обходить. Интересно, что у нас похожие по вредности характеры и одинаковые пристрастия в еде – терпеть не можем рыбу и кока-колу. Трудно рационально объяснить почему, но мы с ним очень счастливы, что нашли друг друга.
