С мамой мы поговорили вскоре о восстановлении прав, я сказал, что мешать не буду, но не вижу никаких шансов на это. Уж слишком там прошлое сложное, да и условий в избе нет для постоянного проживания ребенка.
Еще через несколько месяцев ситуация стала смягчаться. Маша возвращалась поспокойнее, про то, что она здесь ненадолго, а дом у нее там и город она ненавидит, стала говорить все реже. Привыкла у нас, освоилась. Бывали откаты, конечно, но хорошего гораздо больше. Главное, что она быстро догоняла сверстников в учебе, во дворе и в школе чувствовала себя уверенно. Всем рассказывала про свой дом в деревне и своих родителей там. А еще через полгода, летом, я разрешил им с мамой поехать на юг на две недели, в гости к старшим братьям-сестрам. Все они выросли в детских домах, и Маша ни с кем из них не была знакома.
Приехала оттуда в прекрасном расположении духа, и мы уселись за учебники – догонять еще очень много предстояло. Сложностей тоже хватало. У Маши случались перепады настроения. В деревне не всегда все гладко, поводов для волнений хватало. Пару раз я даже запрещал ей ездить в деревню, не был уверен, что там все в порядке. На месяц, на полтора…
Но в том, что Маше очень нужны родные: и мама, и папа, и братья, и сестры – у меня нет ни малейших сомнений. Несколько дней назад были у психолога. Психолог лестницу нарисовал, на которой шесть ступенек. Попросил Машу разместить самых-пресамых хороших людей на самой верхней ступеньке. А просто хороших – чуть ниже. А самых-самых плохих – на нижней.
И стала Маша перечислять. Всех родных здесь, в городе, всех родных там, в деревне, школьную учительницу… Меня очень обрадовал результат. Маша разместила на самой верхней ступеньке и свою маму, и мою, и отчима, и моего брата, и учительницу, и меня. Все поместились.»
Даже если с момента последней встречи с кровными родителями прошло много лет и, казалось бы, связи никакой не должно было остаться, а сами воспоминания стерлись и поблекли, прожита целая жизнь порознь, восстановленные кровные узы могут принести покой и умиротворение, чувство «укорененности в жизни» и излечить старые ноющие душевные травмы. И что характерно, – чувства ребенка к приемным родителям после таких встреч всегда становятся более теплыми и глубокими.
