Год назад Юнхи получила докторскую степень по социологии и теперь работала по постдокторской программе в одном из исследовательских институтов Чикаго. Она устроилась по временному контракту, поэтому после его окончания податься ей было некуда. Она разослала документы по корейским и американским университетам, но даже дойти до собеседования оказалось сложно. Когда один из сеульских вузов в конце концов пригласил ее на интервью, она сразу собрала вещи.
Получив степень, Юнхи стала чувствовать себя еще более потерянной, чем раньше. Казалось, она не достигла чего-то, а, напротив, что-то потеряла. К такой себе, неспособной ни порадоваться, ни похвалить себя даже за главное из своих достижений, она уже привыкла, хотя и считала жалкой. К тому же у нее не было человека, которому она могла бы излить душу. Рядом с Юнхи не было никого.
Она летела в Сеул впервые за пять с половиной лет. Юнхи сняла номер в мотеле в окрестностях родного университета и встретилась с теми, кого встретить было нужно. Остаться она планировала на неделю, а собеседование было назначено на четвертый день. Она задумалась, стоит ли встретиться с Чухи, но желания не возникло: слишком тяжелая и неловкая будет встреча. Около полугода назад Чухи удалила страницу на «Фейсбуке», и их переписка осталась в прошлом. По дороге с собеседования Юнхи получила сообщение в KakaoTalk.
«Ты в Сеуле?»
Это была Чухи. Похоже, она увидела запись на странице Юнхи о том, что та ненадолго вернулась в Корею. На фотографии профиля Чухи с собранными в хвост волосами смотрела в окно. «Предупреждение системы. Сообщение от пользователя, которого нет у вас в контактах». Юнхи нажала «Добавить». В списке новых друзей появилась Чухи.
«Если у тебя есть время, давай сходим куда-нибудь вместе».
Они договорились встретиться на следующий день на станции «Сичхон» – недалеко от работы Чухи – и вместе пообедать.
Новое здание мэрии, которое Юнхи видела впервые, напоминало зависшую над старым зданием волну, готовую обрушиться на него в следующий миг. Чтобы сверкающее в полуденных лучах стеклянное строение не слепило глаза, Юнхи смотрела в сторону отеля «Плаза».
– Юнхи!
Она узнала голос сестры, но повернуться к ней сразу не смогла. Пока Юнхи пыталась подобрать подходящее выражение лица, Чухи уже подошла к ней. Она смотрела на Юнхи покрасневшими глазами.
Казалось, за пять с лишним лет Чухи превратилась в другого человека. Этот период можно назвать долгим, но на деле она всего лишь стала из двадцатитрех двадцативосьмилетней. Ей еще не было и тридцати, а из-за неяркого макияжа и длинных неокрашенных волос в хвосте она выглядела еще моложе своего возраста. И тем не менее эта Чухи была для Юнхи незнакомкой. Чужим казался и ее голос, звучавший ниже, чем раньше, и мягкая манера речи, и спокойствие, с которым она делилась переживаниями, и то, что она слушала Юнхи, совсем не перебивая.
