Я писала о науке, механике и магии пряжи уже более десяти лет, и мне очень понравилась идея отложить клавиатуру и перейти к свободной беседе.
Мэрилин и помощник продюсера Энни Баккен прислали список сюжетов, в которых я буду участвовать в первом сезоне. Каждая серия делалась под определенную тему, например «Четкая структура петель», или «Сделано в Америке», или «Пушистая пряжа». Далее я обнаружила, и это стало для меня большой проблемой, что могла говорить лишь о том, что предлагал рекламодатель, а это трудно для того, чья карьера построена на непредвзятой критике. И поскольку это было общественное телевидение, нельзя было упоминать фирменные названия. Во время рекламной паузы рекламодатели все равно говорили: «Это наша пряжа!», но я никогда не могла подтвердить это на камеру. Слишком скоро появилось чувство, что это не некоммерческое телевидение, а магазин на диване – хотя внутренне я приняла вызов и была готова следовать правилам, но при этом остаться верной себе.
За несколько недель до того, как пришло время снимать все эпизоды сезона с моим участием, мне стали присылать пряжу. Я послушно вязала образец за образцом, некоторые из них лицевой гладью, прочие – жаккардом или кружевом, косами или резинкой, чтобы продемонстрировать то, что считала идеальным вязаным состоянием для каждой пряжи.
Потом была одежда. В то время как все остальные на съемочной площадке носили красивые наряды ручной вязки, Мэрилин подумала, что было бы забавно, если бы мы с Юнни снимались для рубрики в лабораторных халатах. «Понимаешь, – улыбнулась она, – ты словно попадаешь в лабораторию пряжи с Кларой и Юнни».
Interweave только что взбудоражил конференцию по вязанию своей «Лабораторией вязания Interweave», где весь персонал был одет в белые халаты. Все, что нам нужно было сделать, это наклеить на свои белые бейджики черные логотипы «Лаборатории вязания», и мы уже готовы. И пусть халаты отнюдь не подчеркивали фигуру и под ярким светом софитов в них было очень жарко, по этой же причине и бейджики постоянно отклеивались, лабораторные халаты для нас оказались находкой. Всем остальным приходилось разбираться со сменой костюмов, а все, что нужно было мне, – захватить с собой несколько светлых футболок на поддевку.
Шоу снимали в студии, находившейся в пригороде Кливленда, она была знаменита лишь тем, что однажды тут что-то снимал сам Боб Дилан.
Студия располагалась в задней части кирпичного здания 1970-х годов с обветшавшими, очень тонированными окнами. Выглядело это место как что-то среднее между порностудией и декорациями для мафиозных разборок.
