Как начинался язык. История величайшего изобретения | страница 74
Рис. 9. Макапансгатский манупорт/галька/булыжник.
Эта галька на самом деле старше Homo. Ее подобрал и принес в пещеру ни кто иной, как Australopithecus africanus. Манупорт — «принесенный в руке» — выделяется на фоне орудий, среди которых он был найден, потому что определенно не является орудием. Это предмет, принесенный из другого места почти наверняка, потому что напоминает человеческое лицо. И в самой пещере таких горных пород не было. Этот манупорт указывает на то, что уже з млн. лет назад ранние гоминины воспринимали иконические свойства объектов вокруг них. Как человек воспринимает корни амазонских деревьев в качестве иконической репрезентации змей, так австралопитеки из Макапансгата видели иконичность камня с двумя круглыми выемками и желобком.
Можно возразить, что манупорт, напоминающий человеческое лицо, заметили не австралопитеки, а современные люди с большим мозгом, способные распознать его символизм. Такое предположение, однако, порождает еще более сложную проблему. У нас есть галька среди каменных орудий в пещере, где жили Australopithecus africanus, но орудия были сделаны в этой пещере, а галька — нет. То есть она была намеренно или ненамеренно принесена в пещеру. Если намеренно, то зачем? Одно из возможных объяснений мы уже привели: она похожа на лицо. Другое объяснение — она понадобилась для чего-то еще. Но ее внешний вид кажется самым простым объяснением. Можно предположить, что ее принесли ненамеренно, например, она застряла у кого-то между пальцами ног, но такое событие выглядит маловероятным. Хотя невозможно доказать, что гальку принесли в пещеру именно из-за сходства с лицом человека, такое предложение определенно является лучшим из возможных.
Другой манупорт, найденный на территории современного Марокко, 300 000 лет назад подобрал Homo erectus[56]. Это кость каракатицы, формой напоминающая фаллос (рис. 10).
Рис. 10. Эрфудский манупорт.
Опять же, иконический знак, намеренно выделенный, опознанный и приобретенный, но не созданный самостоятельно. «И что с того?» — скажете вы. В чем состоит значение таких иконических объектов для развития языка? Ну, ответ зависит от того, у кого спрашивать. Точка зрения Хомского, что язык — это результат рекурсивной операции (Соединения), исключает какие-либо существенные отношения между такими окказиональными иконическими знаками и развитием собственно языка, являющегося, по сути, всего лишь типом грамматики. Если язык есть не что иное, как вычислительная система, набор конструкций, украшенных местными словами, тогда рыбья кость в форме фаллоса определенно никак не приближает человека к такой системе. С другой стороны, если язык имеет дело со значениями и символами, для которых вычисления — не более чем вспомогательное средство для коммуникации, тогда иконические знаки становятся неотъемлемой частью реконструкции эволюции языка.
