на что повлияли положение и контуры языка (к этому вопросу мы вернемся позже).
Языки жестов тоже могут нас многому научить в области организации нашей нервной церебрально-когнитивной платформы. Носители языка жестов могут общаться с той же скоростью, что и пользователи речевого аппарата. Это означает, что развитие нашего мозга не связано исключительно со звуками речи, иначе все прочие модусы или каналы речи были бы невозможны или менее эффективны. Маловероятно, что эволюция изначально оснащает каждого человека отдельными нейронными сетями: для языка жестов и для обычного языка. Разумнее предположить, что мозг способен обрабатывать различные сигналы, а руки и рот обеспечивают наиболее эффективные варианты физического выражения языка. Языки жестов, как и разговорные/звуковые языки, демонстрируют слогоподобную группировку жестов. Значит, люди предрасположены к такой группировке, в том смысле, что наш мозг быстро улавливает группы слогов и именно их эффективнее всего обрабатывает. Это очень важно для понимания работы низкоуровневой организации языка и того, как были изобретены его операции. Однако вне зависимости от других модусов звуковая речь остается основным каналом коммуникации для большинства людей — это факт. И это довольно интересно, поскольку этот факт дает нам свидетельство того, что эволюция изменила физиологию человека под задачи речи. Люди способны производить широкий диапазон звуков, однако им это не очень-то нужно. Пользуясь крайне ограниченным набором согласных звуков (или даже одним), в сочетании с одной или несколькими гласными можно передать любой смысл (на самом деле это можно сделать и с одним лишь гласным). Мы это знаем, поскольку есть современные языки, использующие очень небольшую часть предоставляемого современным речевым аппаратом звукового разнообразия.
В истории нашего вида путь к иконическим знакам занял много времени. После индексов вроде окаменелых отпечатков ног такие иконические знаки, как макапансгатский манупорт, — древнейшие из известных нам знаков. В точности, как предсказывал Пирс. Они существовали до индексов и следовали за предвестниками семиотической прогрессии. На протяжении более чем з млн. лет визуальные иконические знаки собирались гомининами — от австралопитеков до сапиенсов. Эти иконические знаки указывают на то, что их обладатели вполне могли улавливать связь между формой и значением — тем, для чего иконы служили визуальной репрезентацией. В свете вышеизложенного рассмотрим камень размером примерно 6,5×7,5 см, найденный в пещере Макапансгат в Южной Африке (рис. 9).
