Я зашел в ничем не примечательное промышленное здание, где с порога увидел огромный нарисованный пейзаж, на котором были изображены горы Орган Маунтинс, на вершины которых я так часто смотрел ребенком в Нью-Мексико. Как же так? Оказалось, что вторым главным гуру компьютерной графики был Элви Рэй Смит, еще один эмигрант из нашего пустынного уголка.
Встретиться с Элви было здорово, но слегка сбивало с толку, как будто столкнулись две вселенных. От места, где он вырос, до нашего купола было рукой подать. Я знал его в основном благодаря его замечательной работе по расширению «Игры жизни» Конвея.
«Игра жизни» – программа, созданная математиком Джоном Хортоном Конвеем, – показывала сетку точек, которые мигали согласно простым правилам в зависимости от того, мигали ли соседние с ними точки. Изменяя правила и изначальное расположение точек, можно было добиться интересных и непредсказуемых результатов, как будто «Игра» была живой вселенной в миниатюре.
Элви доказал, что в пределах игры можно воплотить полностью подключенный компьютер, так что могут существовать и миры внутри миров, и через много лет эта догадка стала популярна благодаря Стивену Вольфраму. Естественно, все рассуждали, не живем ли мы внутри игры, похожей на «Игру жизни».
Здесь «Игра» была уже расширенной. Она не заключала игрока в тесную абстрактную тюрьму.
Работа Элви подбодрила меня. Я осознал, что даже такая детерминистская игра, как «Игра жизни», может принести непредвиденные результаты, и тогда моя тяжелая тревога исчезла. Ушла напряженность между детерминизмом и свободой воли. Если единственным способом узнать будущее было создать собственную действующую вселенную, для меня больше не имело значения, будет ли в ее основе заложен детерминистский подход. Он может быть в ней заложен, а может и не быть. Изнутри вселенной узнать это было невозможно. Хотя спорный вопрос.
Разумеется, самая широко применимая физика могла подразумевать фактор случайности, а могла и не подразумевать, но для философии это больше не имело значения. Математика не убивает свободу! Вера в реальность свободы воли так же осмысленна, как и ее отрицание.
Хакеры постоянно спорили на этот счет. «Способность отрицать идею свободы воли и есть проявление свободы воли». «Ты имеешь в виду, что то, что ты сейчас сказал, нельзя утверждать во вселенной, где не существует свободы воли? Ты не прав. Я прямо сейчас могу написать программу, которая это продемонстрирует».
