То, что Суйюнь сумел-таки под конец боя организовать группу десантников и пехотинцев и взять штурмом Центральный пост, почти ничего не разрушив и не повредив, можно считать настоящим чудом. А иначе пришлось бы брать станцию на абордаж, и сколько потерь мы получили бы в этом случае, неизвестно. Ведь просто вырубить ей электричество не получалось. Дальность выстрела главным калибром «Секунды» в несколько раз превышала дальность действия моей антиэлектрической пушки.
К счастью, обмена ударами удалось избежать, и кульминацией битвы стало сражение «Авроры» с пятью вражескими УБК…
Диаметр коридора, по которому мы могли атаковать корабли стопланетников, составлял чуть больше ста тин. По мере приближения к станции он постепенно сужался, примерно тин до семидесяти около верфи. Выскакивать за его границы не стоило. Поле подавления с «Тарс-секунды» нарушало работу градарных систем и гарантировать точность астроориентации и стрельбы было практически невозможно.
С одной стороны, это помогало прячущемуся между доком и верфью «Ладному» обороняться от наседающих на него «Жнецов». С другой, мы тоже не обладали возможностью изменить вектор атаки и бить по врагу со всех направлений, используя истребители. Любое смещение с центральной оси означало попасть под обстрел с «Секунды» и сосредоточенный огонь всех пяти УБК. Нам же в ответ требовалось стрелять исключительно точно. При промахе выстрел с «Авроры» мог запросто повредить верфь или док. Впрочем, как и аналогичный неточный выстрел со станции. Врагам, ясен пень, хотелось вернуть свою собственность в целости и сохранности.
В итоге, все корабли словно бы вытянулись пунктиром по линии «верфь-док-станция», и бой свёлся к череде лобовых атак один на один между нашей «Авророй» и крейсерами противника.
Выставив щит на максимум, мы быстро сближались с головным УБК.
На дальностях свыше ста тин с гравиударами малой и средней мощности защита справлялась нормально, под высокомощные достаточно было просто не подставляться, а лазерные импульсы гасила противолучевая броня.
Свой ход мы сделали, когда до противника оставалось тин двести.
— Залп! — скомандовал я сам себе, нажимая на оба сенсора.
Гравизащита исчезла, и через микросекунду по вражескому кораблю ударил невидимый антиэлектрический луч.
— Компенсаторы в противофазу! Первая пара «чёрных» пошла! — полетели в эфир команды с ЦП.
Проскочившие мимо нас истребители рванули чуть в стороны и вперёд.
— БЧ-2. Десять секунд до пуска… семь… пять… три… один… пуск!
