М. Монтень «Опыты» (кн. I, гл. XX):
«Составь … список украсивших свою жизнь славою, и я побьюсь об заклад, что в нем окажется значительно больше умерших до тридцатипятилетнего возраста, чем перешедших этот порог. Разум и благочестие предписывают нам считать образцом человеческой жизни жизнь Христа, но она окончилась для него, когда ему было тридцать три года.» Действительно, поступки, требующие физической силы, ловкости и выносливости, быстроты ума, предприимчивости, больше удаются в молодости, а самоотверженность доступна всякому независимо от прожитых лет. Но есть дела, которым благоприятствуют познания и жизненный опыт. Готовиться к ним, начинать их — лучше пораньше, но отваживаться громко заявлять о себе вряд ли следует прежде достижения тридцатипятилетнего возраста. Некоторым из тех, кто слишком рано начал публиковать или претворять в жизнь свои идеи, впоследствии было очень стыдно.
Чем дольше не складывается карьера, тем меньше вероятность того, что она начнёт, наконец, получаться: ослабляется способность усвоения нового, снижается выносливость, портится характер, тебя всё больше воспринимают как бездарь и неудачника. Жизненный опыт, конечно же, прибавляется, но от него всё меньше толку.
Поздний успех не представляется слишком ущербным, если принимать во внимание, что его плодами смогут пользоваться также и потомки баловня судьбы. Преимущество позднего успеха — в том, что он достается зрелому человеку, который может более результативно распорядиться его плодами, поскольку имеет возможность использовать при этом свой жизненный опыт.
В 20-летнем возрасте кажется, что 40-летие — это уже почти старость. Но когда этот возраст приходит, впереди видится еще очень много возможностей. Человек, ведущий здоровый образ жизни, почти сохраняет к сорока годам и бодрость духа, и гладкость кожи, и половое влечение. Если он будет продолжать в том же духе, то начнет заметно облезать лишь лет через 15, а сыпаться лет через 25, так что потенциал его еще довольно велик. Вокруг него полно ровесников, которые преуспели не больше, чем он сам, и потому не воспринимают его как жалкого неудачника.
