– Она выдает свой возраст, – сказал молодой.
– Черт с ним, с возрастом! – ответил лысый. – На ней убийство. На тебе когда-либо висело убийство? – Заметив меня, он спросил своего компаньона: – А это еще кто такой?
– Понятия не имею. Никогда его раньше не видел. – Молодой человек попытался открыть входную дверь, не растеряв поклажи, в чем и преуспел, после чего входная дверь закрылась.
Через минуту открылась другая дверь холла, и на пороге появилась женщина-рестлер. Она направилась в мою сторону, но, поравнявшись со мной, поспешно прошла мимо и исчезла за дверью в углу слева от меня.
Мне уже начало казаться, что мной пренебрегают.
Прошло еще десять минут, и я всерьез разобиделся. Я встал, сделал пару шагов к выходу, но тут открылась дверь в дальнем конце холла, и я остановился. Появившаяся женщина подошла ко мне, причем не рысцой, а легкой походкой, со словами:
– Мистер Гудвин? – (Я ответил утвердительно.) – Я Дебора Коппел. – Она протянула мне руку. – У нас здесь у всех просто голова идет кругом.
Она преподнесла мне два сюрприза. С первого взгляда ее глаза показались мне маленькими и невыразительными, но, когда она повернулась ко мне лицом, я обнаружил, что они большие, очень темные и безусловно проницательные. И поскольку Дебора была низенькой и толстенькой, я ожидал, что ее рука будет рыхлой и влажной, но рука оказалась твердой и сильной, хотя и маленькой. Черное платье Деборы подчеркивало землистый цвет ее лица. Да и вообще, все, связанное с ней, было черным или серым, за исключением почти белоснежной седины, пробивавшейся в иссиня-черных волосах.
– По телефону вы сказали мисс Фрейзер, что у вас имеется предложение для нее от Ниро Вулфа.
– Совершенно верно.
– Она очень занята. Впрочем, как всегда. Я ее менеджер. Вы не против изложить мне суть вашего предложения?
– Я бы с удовольствием, – ответил я. – Но я работаю на мистера Вулфа. А он велел мне переговорить лично с мисс Фрейзер, но теперь, когда я встретил вас, готов рассказать все ей и вам.
Она улыбнулась. Улыбка была дружелюбной, но взгляд стал еще более острым.
– Отличный рекламный ход, – одобрительно сказала она. – Не хочу, чтобы вы из-за меня нарушали инструкции. Это надолго?
– Зависит от обстоятельств. Примерно от пяти минут до пяти часов.
– Только не пять часов. Если можно, покороче. Сюда, пожалуйста.
Она направилась через квадратный холл, я – следом за ней. Мы миновали комнату неясного предназначения, где стояли фортепьяно, кровать и холодильник, а затем, пройдя через дверь в углу, оказались в большой комнате с шестью окнами – три на одной стене и три на другой. Все предметы обстановки, которую отнюдь не назовешь скудной, были или бледно-желтыми, или бледно-голубыми. Голубая мебель и деревянные детали, а ковры, обивка, занавески, покрывало – голубые и желтые. Единственным исключением стали корешки книг на полках и одежда сидевшего в кресле молодого блондина. Лежавшая на постели женщина вписывалась в общую цветовую гамму голубыми тапочками и лимонным халатом.
