И вдруг он услышал, как ему показалось, очень знакомый голос, окликавший кого-то: «Эй! Эй!» Дамдин остановился как вкопанный, огляделся по сторонам. Сердце его дрогнуло, и даже ноги подкосились. Глаза засветились радостью. Он уже не чувствовал усталости.
«Дарга Самбу! Точно он! Это же его голос! Узнал, видимо, меня — и позвал!» — мелькнуло у него в голове, и он, улыбаясь, закружился на месте.
Однако Самбу нигде не было.
«Неужели мне все это показалось?» — подумал Дамдин, все еще озираясь. И тут он увидел низкорослого человека, идущего прямо на него с пилой в руке и беспрестанно кричавшего: «Пилю дрова!» Лицо испитое, синее, а полотняная рубашка до того пропитана потом, что, наверное, и стоять рядом с ним было бы неприятно.
Человек остановился рядом с Дамдином, прислушался и снова охрипшим голосом закричал: «Пилю дрова! Кому дрова спилить?»
Дамдин снова расстроился. Никогда ему не найти айл Самбу. Рассказать бы кому-нибудь о своем горе, выплакаться…
Пока он стоял в нерешительности, пильщик тоже свернул на Водную улицу и зашагал дальше, продолжая громко кричать: «Кому дрова спилить?»
И тут Дамдин твердо решил не упускать его и помчался следом. «Пусть даже он и не знает даргу Самбу, но все же лучше с ним пилить дрова, чем без толку шляться одному», — подумал он.
Некоторое время Дамдин молча шел за ним, а тот, открывая калитки, все кричал: «Пилю дрова!» Дамдин никак не решался догнать этого человека, спросить его о Самбу. Видно, боялся, что тот ответит: «Не знаю».
На пильщика никто не обращал внимания. В конце концов он оставил Водную улицу, повернул на другую, совсем заброшенную и грязную, и снова стал выкрикивать свое «Пилю дрова!».
И тут ему сразу повезло. Открылась голубая калитка, и девочка лет десяти спросила:
— А за сколько вы пилите дрова?
— Ну как я могу знать, если я их не видел? — грубовато ответил тот.
Девочка, продолжая щелкать семечки, с важным видом пригласила:
— Что ж, проходите и смотрите.
Тот проворно шмыгнул во двор. Дамдин, подойдя к калитке, стал следить за ними.
Девочка сразу же прошла в низенький домик и вскоре появилась оттуда, ведя за собой какую-то старушку. У забора гремел цепью огромный черный пес, готовый разорвать пильщика. Старушка прикрикнула на собаку и, обращаясь к нему, сказала:
— Во-он те два бревнышка… Сколько?
— Десять тугриков.
— Так дорого?! Всего-то ведь два бревнышка, — удивилась старушка.
— Так-то оно, конечно, так! И все же за десятку я вам их спилю, а если нет, то до свидания. — И он снова закричал: — Пилю дрова!
