Не успели они еще успокоиться, как к ним явился гонец от соседей с приглашением в гости. Правда, главный приз их скакунам не достался, но кое-какие награды они все-таки получили. По этому случаю и решили устроить сабантуй.
Цокзол встал и приказал Улдзийме зажечь свечу. Он всегда строго придерживался обычаев и никогда не отказывался от приглашений, хотя любителем поесть и попить не был. Принарядившись, как и положено в таких случаях, Цокзол с Улдзиймой отправились в гости.
В палатке соседей полукругом сидели человек десять мужчин. Все угощение — кумыс, архи, вареное мясо — было выставлено посредине палатки на низеньком столике.
Как только Цокзол переступил порог, его усадили на почетное место и преподнесли кумыс. Улдзийма присела в сторонке от всех, аккуратно запахнув полы дэли.
Стояла тихая, спокойная ночь. Изредка доносилось фырканье лошадей и окрики табунщика, пасшего их.
Вскоре началось шумное и веселое застолье с шутками, остротами. Один рыжеватый парень с приплюснутым носом уже никого не слышал, а сам, видимо решив всех удивить, рассказывал:
— Надом-то нынче какой получился… Во! Двухлеток из нашего сомона обставил всех! Наш, говорю! Потомственный… Во! На радостях я подарил… своего мухортого…
Цокзол угощал хозяев дорогими сигаретами и тоже делился своими впечатлениями о надоме. Лишь одной Улдзийме было нечего делать, и она чувствовала себя неловко. Однако на нее вдруг обратил внимание (вернее сказать, разглядел ее при тусклом свете свечей) тот парень с приплюснутым носом и стал подзывать ее пальцем, а потом и вовсе подсел к ней и, положив ей руку на колени, промычал:
— Не спеть ли тебе песенку, подружка?
Потом притих, но ненадолго.
— Девушка-а-а эта-а в коричне-е-ево-ом дэ-э-э-ли! — затянул он старинную песню, до неузнаваемости перевирая мелодию.
Улдзийме стало стыдно, и она сделала ему замечание:
— Аха[40]! Ведите себя приличнее!..
Остальные между тем продолжали оживленный разговор, горячо споря о скакунах, о борцах; в конце начали обсуждать новости своих сомонов и аймаков. Казалось, это не кончится до самого утра, но тут Цокзол, выражая уважение хозяевам, в последний раз закурил с ними и, попрощавшись, покинул палатку.
Выходя, Улдзийма заметила, что ее ухажер спал уже мертвецким сном.
До чего же коротка летняя ночь! Едва забрезжил рассвет, как Цокзол оседлал своего коня и отправился искать Дамдина. Сначала заехал на Ярмарочную площадь, но там его не нашел. Хотел спросить у кого-нибудь, но стеснялся, да и не знал, о чем спрашивать — Дамдина ведь здесь никто не знал.
