Русские супергерои | страница 33

Второй женой златокудрого мальчика стала известная американская танцовщица Айседора Дункан, она была старше его на 18 лет.

Есенин не знал английского, она не говорила на русском, общались они на языке любви.

Как в свое время Ален Делон и Роми Шнайдер, тоже не знавшие языков друг друга, но ставшие самой красивой парой в истории мирового кино.

Во время турне по Америке Есенин немного тяготился, что Дункан была известнее, чем он. Да и скрежет машинного гула стихов Маяковского был в переводах на мировые языки понятнее, чем закоулки загадочной русской души и народные напевы поэзии Есенина.

После всех путешествий его всегда тянуло на Родину.

А там бушевала революция, перевернувшая страну вверх дном.

Сначала она радовала и забавляла Есенина, он дружил с эсеровским карателем Блюмкиным, который вовремя предал товарищей и стал большевиком. Блюмкин убил немецкого посла Мирбаха и стал доверенным лицом Троцкого, прожил яркую авантюрную судьбу и был расстрелян своими вчерашними товарищами, преданный собственной женой, впоследствии легендарной разведчицей Горской, принесшей нам секрет атомной бомбы.

Но на пике карьеры сам Блюмкин расстреливал людей пачками. В пьяном угаре Есенин предлагал своим барышням поехать к Блюмкину в контору, посмотреть на расстрелы.

Но чем угарнее гулял Есенин, тем тяжелее было его похмелье. Он увидел, что крестьянство вместо свободы получило новое крепостное право в колхозах. Его вчерашних товарищей по литературному цеху убивали, как Гумилева, или депортировали из страны на Философском пароходе.

Стихи Есенина становятся все лучше и глубже, но все мрачнее и тяжелее.

Вместо шелеста пшеницы и дубрав в них слышится треск веревки под шеей висельника. «Черный человек» – сколь гениальный, столь и тяжелый стих.

В петроградской гостинице «Англетер» 28 декабря 1925 года Есенин был найден повешенным.

Есть свидетельства, что тело его несло на себе отпечатки побоев. Кулачный боец и драчун Есенин дал достойный отпор агентам ОГПУ, перед тем как они продели его голову в петлю веревки.

Революции нужен был восторженный глашатай, а не остроглазый критик. Если бегство белого поэта-дворянина можно было пустить на самотек, то глас крестьянской России должен был умереть в СССР, а не критиковать его порядки на Западе.

Символично, что именно в год 90-летия гения я начал знакомиться с прозой Василия Шукшина.

Это просто потрясающие ощущения! Только лишь я открыл пожелтевший сборник его рассказов, выпущенный еще в семидесятые годы, истории Василия перенесли меня в осязаемый виртуальный мир.