Ну и кто будет кататься на таких лодках?
Сначала я сильно сомневался. Буквально, это были ЛОДКИ-УТКИ. Сев в такую, испытываешь странные чувства. Утка? Фи, нечем восхищаться. К тому же нужно постоянно крутить педали. Тан-чик-фон, тан-чик-фон — этот звук также был очень странным. Тем не менее я сел в лодку и — тан-чик-фон, тан-чик-фон — поплыл по воде. Вот и все развлечение, другого я, конечно, и не ожидал. Сделав кружок, я почувствовал себя одураченным. «Неужели в двадцать первом веке находятся желающие покататься на этом?» — «Еще как находятся! Я сам в шоке». По директору было видно, что он в самом деле был в шоке. Как ни удивительно, слова директора оказались правдой.
С наступлением выходных от желающих покататься на лодках-утках не было отбоя. Поблизости располагался небольшой городишко, а в некотором отдалении вовсю шло строительство нового города-спутника. Большинство наших посетителей было как раз оттуда. Каждый раз, когда я видел дорожный указатель с надписью: «До Сеула 32 км», мне казалось, что я читаю вывеску техникума, в котором я учился. Само слово «техникум», оно с таким душком, как будто ты всегда будешь на расстоянии 32 км от чего бы то ни было. Тан-чик-фон, тан-чик-фон. Итак, один только вид местных семеек или парочек, катающихся на педальных уточках, вызывал во мне необычайное сочувствие. Как бы это выразить? Такое было чувство, словно между грошовыми жизнями бежал электроток по ночному тарифу.
С понедельника по пятницу директор колесил по всей Корее, а по субботам непременно появлялся в административном домике. И самолично распоряжался выручкой. В воскресные вечера после закрытия мы шли в ресторанчик в парке поблизости и там жарили мясо. Здесь я впервые узнал, что свинина — это не только дорогущий бекон, но и почти даровая шейка. «Сгоняй за кофе». — «Хорошо». Когда я возвращался со стаканчиком кофе, на столе меня ждала зарплата за неделю. «Будничную выручку можешь полностью забирать себе на карманные расходы», — говорил директор. Я улыбался, и он улыбался тоже. Дело в том, что будние дни были смехотворно глухими. Будничные бот пипл…
Все как один были со странностями. К слову, мне было даже немного страшновато. Тем не менее в мире существовали такие люди, которые в будние дни приходили в это забытое богом место и — тан-чик-фон, тан-чик-фон — педалировали на уточках. Неподалеку был лав-отель, он-то и приманивал сюда парочки. Лысеющие толстопузы лет сорока и старше приходили под ручку с фифочками и стучали в кассовое окошко: «На один час!» И заплывали как можно дальше, и там целовались или даже лапали фифочек за грудь. Корпуса лодок-уток практически не закрывали обзор, поэтому даже издали я отлично видел все телодвижения. Бурные поцелуи и ласки — тан-чик-фон, тан-чик-фон — никак не мешали педалированию. Это зрелище, как бы это сказать, вызывало такое чувство, словно мое сердце било грошовым током по ночному тарифу.
