Беспечных людей не существует. Гуру, который рулил подработками, стал риелтором в агентстве-летучке. Один-единственный месяц изменил человека. Он купил автомобиль, пусть и подержанный, стал совершенно иначе распоряжаться деньгами. Мы случайно столкнулись на улице. Передо мной стоял обеспеченный человек, я почувствовал, что это уже не тот Гуру, которого я знал. Однако нельзя же сказать, что обеспеченный — значит беспечный, нельзя же. Бригадир был верен себе, но и ему беспечность могла только сниться. Я слышал, что наш матерый гвардеец попался на брачную аферу, после чего выбыл из строя на целых десять дней и только после этого снова вышел на работу. Сам он ничего не рассказывал, а мы не расспрашивали. «Человек должен учиться», — неожиданно выдал однажды Бригадир, я коротко ответил: «О да». Потом ни с того ни с сего он спросил: «Недавно появилось печенье „Чик-Чок“, ты пробовал? Что вкуснее: „Чик-Чок“ или „О, йес“?» — «А, ну-ну». И…
Одним зимним днем…
Исчез отец.
По-настоящему исчез. Никаких зацепок и никаких предположений. Грешным делом я подумал, что он попал в аварию. Я обзвонил все больницы и морги, но безрезультатно. «Вы можете рассказать, где его видели в последний раз?» Естественно, я мог рассказать, ведь это я был тем, кто видел отца в последний раз. «Мы пересеклись с ним утром на станции метро». — «На станции метро?» — «Да, отец ехал на работу, а я подрабатываю там трамбовщиком. Мы частенько там пересекались, в тот день, как обычно, я запихнул отца в вагон». — «Вы не заметили ничего странного?» — «Гм… да, да. Он сказал: СЕКУНДОЧКУ, ДАВАЙ НА СЛЕДУЮЩЕМ. И один разок вывернулся». — «Раньше он так не поступал?» — «Да вроде». — «Что было дальше?» — «Я подумал, что он выбился из сил, поэтому отправил его на следующем поезде». — «И он тихо-мирно уехал?» — «Да, так и было».
Таким я видел отца в последний раз. На работе отец так и не появился, домой так и не вернулся. Буквально пропал без вести. Полицейский пытался утешить меня тем, что, мол, сейчас много таких случаев, но разве меня могло успокоить то, что, мол, сейчас много таких случаев. Воспоминания о следующих днях перемешались в моей голове: я выбил из папиной компании его зарплату за два месяца — стоило это мне сумасшедших усилий; собрал разные справки и определил бабушку в муниципальный «Дом любви» — для этого тоже пришлось преодолеть массу препон и хитросплетений; я бегал из полиции в больницу, из больницы в полицию и по-прежнему работал, вынужден был работать. Порой, погрузив в утренний поезд свое изможденное тело, я чувствовал, будто меня трамбует кто-то из темноты. Не толкай, я же сказал, не надо. Почему весь мир — трамбовщик? Почему в мире есть только ПУШМЕНЫ, но нет ПУЛМЕНОВ? И почему этот поезд…
