Боюсь, я не поблагодарил его, уходя. По дороге назад я был зол, словно самонадеянный юнец. Конечно же, злился я на Брэдфорда. Какого черта он ошивался на трибуне со своим докладом о неврологии, когда, по моим представлениям, ему полагалось убивать Карло Маффеи в округе Уэстчестер?
И все-таки, не будь я так зол по возвращении, мне, пожалуй, понадобился бы еще год, чтобы добиться встречи с доктором Натаниэлем Брэдфордом. На этот раз в приемной его дожидались два пациента. Доктор был на месте. Я потребовал у девушки за конторкой лист бумаги, сел и, подложив под листок журнал, написал:
Доктор Брэдфорд, на протяжении последних дней я был уверен, что Вы убийца. Теперь я знаю, что Вы просто сваляли дурака. То же самое могу сказать о миссис Барстоу, ее сыне и дочери. Мне понадобится не более трех минут, чтобы выложить Вам, что мне известно.
Арчи Гудвин,
от имени Ниро Вульфа
Прежде чем оба пациента озаботились тем, что появился кто-то еще, я подошел к девушке и заявил, что буду следующим. Она раздраженно принялась объяснять, что такое запись на прием. Я перебил ее:
– С вашей приемной ничего не случится, если вы просто передадите ему эту записку. Ей-богу, я спешу. Будьте человеком. Дома меня ждет сестра. Только не читайте: там ругательства.
С видимым отвращением она взяла записку и скрылась с ней за дверью, куда заходили пациенты. Через некоторое время девица вернулась и, стоя на пороге, объявила мое имя. Шляпу я прихватил с собой, потому что времени вызвать фараонов у них было достаточно.
Одного взгляда на доктора Брэдфорда оказалось достаточно, чтобы понять: свои подозрения я лелеял впустую и вполне мог этого избежать, случись ему попасться мне на глаза ранее. То был высокий степенный и благообразный джентльмен старой закваски. Скажу больше, он носил бакенбарды! Возможно, в некий исторический период субъект с бакенбардами и мог вонзить ближнему нож в спину, но те времена давно миновали. В наши дни подобное немыслимо. У Брэдфорда бакенбарды были седые, как и вся шевелюра. По правде сказать, каким бы прочным ни казалось его алиби на пятое июня после моей поездки на Сорок Первую улицу, я все равно готов был выискивать в нем трещину – но только до тех пор, пока не увидел доктора.
Я подошел к столу, за которым он сидел, и остановился. Он смотрел на меня, пока за девушкой не закрылась дверь, и затем произнес:
– Ваша фамилия Гудвин. Вы тоже гений?
– Да, сэр, – ухмыльнулся я. – Заразился от Ниро Вульфа. Я, естественно, помню, как он отрекомендовался гением при мисс Барстоу, а она, конечно же, передала это вам. Может, вы решили, что это всего лишь шутка?
