Ранее я планировал вернуться в Нью-Йорк по другому шоссе, Блуберри-роуд, и просто из любопытства взглянуть на место, где мальчишки наткнулись на тело Карло Маффеи. Не то чтобы я ожидал обнаружить там оставленную убийцей булавку для галстука или номерной знак автомобиля – просто подумал, что хуже от этого не станет. Однако визит к Саре Барстоу отнял какое-то время, а мне требовалось позвонить. Поэтому я выбрал кратчайшую дорогу.
На Парк-авеню я остановился у аптеки и набрал номер Вульфа. Он звонил в кабинет Брэдфорда еще раз, около половины двенадцатого, но повторилась прежняя история: доктор слишком занят, чтобы подойти к телефону. Вульф велел мне отправляться к врачу. Ну, подумал я, если доктор сейчас занят, то будет и вовсе завален делами, прежде чем мы закончим с ним. Меньше чем через десять минут я долетел до Шестьдесят Девятой улицы и припарковался за углом.
Кабинетом доктор Натаниэль Брэдфорд владел шикарнейшим. Широкий вестибюль вмещал по целому ряду древовидных папоротников с каждой стороны, а приемная была просторной и роскошной. Лампы, ковры, картины и кресла давали понять – не вопили об этом, а тонко намекали, – что все здесь на высшем уровне, в том числе и гонорары врача. Однако кресла в приемной пустовали. Девушка в крахмальной белой униформе за конторкой в углу сообщила, что доктора Брэдфорда нет. Она даже удивилась тому, что я не знаю такой всем известной вещи, очевидной, как то, что Центральный парк начинается за Пятьдесят Девятой улицей, и поинтересовалась, лечился ли я у Брэдфорда раньше. Потом она объяснила, что доктор никогда не показывается у себя в кабинете раньше половины пятого и что принимает он исключительно по записи. Когда я ответил, что для того-то я и хочу его повидать, чтоб записаться на прием, она удивленно подняла брови. Я убрался назад на улицу.
Сначала я решил подождать его поблизости, однако было только начало четвертого, поэтому я уселся в родстер и предался размышлениям, как бы с толком употребить время. Через несколько минут мне пришла в голову идея, и превосходная. Я дошел до ресторана на Парк-авеню, заглянул там в телефонную книгу, а затем вернулся к машине, нажал на стартер и покатил по Шестьдесят Девятой улице. На Пятой авеню повернул в Нижний Манхэттен и на Сорок Первой взял на восток.
Как обычно, вдоль обочины машины стояли едва ли не вплотную, и мне пришлось ехать едва ли не до Третьей авеню, прежде чем отыскалось местечко, где я смог наконец приткнуть родстер. Я прошагал назад почти два городских квартала и обнаружил, что искомый мною номер принадлежит одному из новых офисных зданий с милю высотой. Согласно указателю мне следовало подняться на двадцатый этаж. Лифт доставил меня наверх, и, шагая вдоль по коридору, я увидел на одной из дверей искомую вывеску: «Городская медицина».
