Он тут же отреагировал:
– Сестренка, тебе лучше вернуться в дом.
– Через минуту она сможет уйти. Если уж соглашению суждено отправиться за борт, мисс Барстоу должна увидеть, как оно идет на дно. Оно вам не по душе? Почему же вы позволили сестре одной отправиться к Вульфу и заключить его? Он был бы рад встретиться с вами. Он сказал вашей сестре, что мы продолжим расследование в любом случае. Это наш бизнес, и не такой уж он мерзкий, по мнению тех, кто имел с нами дело. Я повторю вам то же самое: согласитесь вы следовать соглашению или нет, мы намерены выяснить, кто убил Питера Оливера Барстоу. Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что ваша сестра заключила великолепную сделку. И коль скоро вы с этим не согласны, на то должны быть какие-то причины. Их мы тоже выясним при расследовании.
– Ларри, – произнесла мисс Барстоу с многозначительной интонацией. Потом повторила: – Ларри. – Она одновременно и выговаривала ему, и напоминала, и просила.
– Ну, давайте же, – продолжал я. – Вы на взводе. На протяжении всего обеда вы сверлили меня взглядом, но это не особенно вам помогло. Вот если в вашем самолете что-то сломается, вы ведь не броситесь пинать его и кричать, не так ли? Вы снимете пиджак и поможете его чинить.
Он сидел и смотрел – не на меня, а на сестру. Нижняя губа выпячена, как у ребенка, готового вот-вот поднять рев, или взрослого, вознамерившегося послать всех к чертям.
– Хорошо, сестренка, – выдавил наконец из себя Лоренс Барстоу. Извиняться передо мной он явно не собирался, но это можно отложить и на черный день, подумал я.
Когда я начал забрасывать его вопросами, он взял себя в руки. Отвечал Ларри быстро и точно и, насколько мне виделось, не особенно-то задумывался или колебался. Даже упоминание сумки с клюшками, заставившее его сестру забиться, словно выброшенная на берег рыба, не вызвало у него замешательства. Из университетского городка сумку привезли на грузовике, в легковом автомобиле никакого багажа не было, за исключением чемодана его матери. Когда в три часа дня грузовик подъехал к дому, его сразу же разгрузили и разнесли вещи по своим местам. Сумку с клюшками, по-видимому, отнесли прямиком в комнату отца, хотя доподлинно это ему, Ларри, неизвестно. Они с отцом договорились сыграть в гольф за завтраком в то воскресенье.
– Кто это предложил? Вы или ваш отец?
Этого он не помнил. Когда отец спустился после обеда, сумка была у него под мышкой. Они доехали до клуба «Грин медоу» на седане, припарковались, после чего отец с сумкой отправился прямо к первой метке, а Ларри пошел в здание клуба за мальчиками-носильщиками. Ему самому было безразлично, кто таскает его клюшки, но вот отец привык к одному парнишке прошлым летом, и по случайности этот малый как раз оказался там, Ларри позвал его и еще одного. На пути к первой метке Ларри повстречались Кимболлы, также готовые начать игру. Он не видел Мануэля несколько месяцев, и ему не терпелось обсудить планы на лето. Поэтому он предложил им сыграть четверкой, будучи уверенным, что отец не станет возражать. Когда они пришли к первой метке, отец практиковался в сторонке с мэши (клюшкой, имеющей железную головку). Питер Оливер Барстоу тепло поприветствовал Кимболлов, обрадовался мальчику и послал его собирать мячи.
