Я уже многое знал о Саре Барстоу из газетных статей. Ей было двадцать пять, и она пользовалась завидной популярностью. Мисс Барстоу окончила колледж Смит и была известна как в университетском обществе Холланда, так и в различных кругах курортного Уэстчестера. Конечно же, красавица, если верить газетам. Пока она устраивалась в кресле перед Вульфом и какое-то время разглядывала его, я пришел к выводу, что по крайней мере в этом газетчики не врут. На ней было желтовато-коричневое льняное платье с подобранным к нему в тон жакетом и черная шляпка, надетая набок. Судя по перчаткам, она водила машину. Пожалуй, лицо у нее было маленьким, но соразмерным и правильным. Зрачки сверкали слишком ярко, и веки припухли от усталости, а быть может, от слез, вдобавок она была бледной – но за всем этим проглядывали здоровье и привлекательность. Говорила она тихим чувственным голосом. Мне она понравилась.
Гостья пустилась в объяснения, но Вульф остановил ее движением руки:
– В этом нет необходимости. К тому же это наверняка мучительно для вас, мисс Барстоу. Я знаю. Вы единственная дочь Питера Оливера Барстоу. Расскажите только, что́ привело вас ко мне.
– Да. – Она замялась. – Конечно же, вы знали, мистер Вульф. Мне немножко сложно… Пожалуй, я надеялась на вступление… – Она выдавила из себя улыбку. – Я хочу попросить вас об одолжении… Не знаю, насколько большом.
– Это я вам скажу.
– Конечно. Для начала я должна спросить, знаете ли вы, что моя мать этим утром дала объявление в газете.
Вульф кивнул:
– Я прочел его.
– В общем, мистер Вульф, я, то есть мы, вся семья, вынуждены просить вас игнорировать это объявление.
Вульф вздохнул и выпятил подбородок:
– Необычная просьба, мисс Барстоу. Предполагается, что я, действуя столь же необычным образом, пойду вам навстречу, или мне все же будут даны объяснения?
– Вы, конечно же, вправе требовать объяснений. – Она помедлила в нерешительности. – Это отнюдь не семейная тайна. Многим известно, что моя мать – до некоторой степени и при различных обстоятельствах – бывает невменяема. – Она смотрела на него со всей серьезностью. – Не подумайте, что за этим кроется какая-то мерзость или что дело в деньгах. Денег много, и мы с братом отнюдь не скупцы. Не подумайте также, что моя мать недееспособна – только не в юридическом смысле. Просто уже на протяжении многих лет ей временами требуются наши опека и любовь, и это… эта ужасная вещь случилась как раз в один из таких периодов. Она не мстительна, но это объявление… Мой брат называет это жаждой крови. Наши близкие друзья, естественно, поймут, но есть еще общество, а мой отец… Круг общения моего отца был весьма широк… Мы признательны, что знавшие его скорбят вместе с нами, но не хотели бы, чтобы они… Отец не хотел бы… чтобы все они видели, как мы спускаем ищеек… – Тут она осеклась, с опаской посмотрев на меня и снова на Вульфа.
