Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. Спб., 1995. С. 190―192
Похоже все–таки на то, что «рулады» Горбачёва насчет социализма ― это именно фарисейство и мимикрия, но не ради «сиюминутных интересов сохранения власти», а ради решения сверхзадачи, связанной с изменением социального и политического строя в СССР. Проводимая Горбачевым политика являлась по сути постепенной передачей государственной власти в руки демократов, которые получили ее, можно сказать, почти что даром. Собственную же власть Горбачёв, насколько известно, сдал без боя, убедившись в том, что все содеянное им уже необратимо. Он сошел с дистанции, передав эстафету в другие руки.
А. А. Собчак полагает, будто Горбачев в условиях демократизации общества
«сам вынужден был постоянно менять свои взгляды и совершать в себе идеологический поворот к общечеловеческим ценностям, к признанию прав человека и идеи правового государства, к отказу от марксистско–ленинских догм и фразеологии…»
Там же. С. 191
Аналогичным образом рассуждает Б. Ф. Славин, наблюдавший, как менялись политические взгляды и идейные установки Горбачева,
«начиная от умеренно коммунистических до либерально–социалистических».
Славина
как скоро генсек
«откажется от социализма, ибо его эволюция взглядов шла вслед за изменением действительности, в которой к началу 90–х годов начинались процессы, явно говорящие о том, что социализму, даже с горбачёвским лицом, скоро придет конец»
Славин Б. После социализма… Метаморфозы российской политики конца XX века. М., 1997. С. 473
(Если согласиться с Б. Ф. Славиным, то придется признать, что Горбачев был пассивен и шел понуро за событиями вслед, не влияя на их развитие. Но это не так, поскольку политика, которую он проводил, как раз и вела к «изменению действительности», где социализму оставалось все меньше и меньше места. Для большей убедительности Славин напоминает, что
«либеральные идеи в России утвердились не сразу. Даже лидеры Межрегиональной группы реформаторов в Верховном Совете СССР, включая Ельцина, Попова, Афанасьева и других, на первых порах говорили о реформировании социализма, а не о его отрицании. Но вот уже где–то к концу 89–го была осуждена прежняя историческая парадигма развития и все заговорили о преимуществах либерально–капиталистического развития. Поначалу робкие голоса о преимуществах частной собственности и капитализма вскоре сменились требованиями вхождения в мировую цивилизацию, в утверждении у нас капитализма»
