Гедре ничком упала на мох и прикрыла ладонями лицо. Лауринас не отрывал глаз от часов — было условлено, что на первый раз пловцы пробудут под водой ровно пять минут.
— Пять… шесть… семь… — громко считал Лауринас. Его голос начал дрожать, стал более отрывистым и хриплым. — Восемь минут…
Ниёле расплакалась:
— Почему мы не взяли лодку? Как могли мы их отпустить без сигнального каната?
Но ее никто не слушал. Все смотрели на озеро.
Неужели в нем и впрямь обитало чудовище?
— Лодку! — с тревогой крикнул Лауринас.
Милда стремглав бросилась к другому берегу, где виднелся одинокий рыбак в утлой лодчонке.
— Лодку! Лодку! — кричала она. — Сюда, скорее! К нам!..
Вдруг вода заволновалась, вспенилась. Будто пробки, вышибленные из бутылки, на поверхность выскочили два наших товарища. Они торопились, словно за ними кто-то гнался. Сигитас махал рукою. А Зигмас орал истошным голосом:
— Нашли! Нашли!
Подплыв к нам, Сигитас оживленно крикнул:
— Стальной трос! Трактор! Да поскорее!
Тут Руджёкас с неожиданным проворством быстро заковылял в сторону деревни.
Вскоре берег озера был усеян людьми. Повсюду белели платочки, поднимались вверх струйки табачного дыма, тарахтели телеги. Тяжело пыхтя, пробирался сквозь кусты и лесные завалы трактор. Идущие впереди крестьяне топорами прокладывали ему путь. Акваланг у Зигмаса отнял Лауринас, и он нырнул на дно, унося за собой конец стального троса.
Стальной трос, один конец которого ушел глубоко под воду, натянулся как струна. Из-под гусениц трактора летели клочья мха, комья земли. Он пыхтел и фыркал, но понемногу продвигался вперед.
Вода стала кипеть и пузыриться, на поверхность все чаще всплывали скользящие водоросли, ил, грязь. Медленно выглянул дьявол, весь изогнутый, покоробленный, перекошенный. На его изъеденной глубокими морщинами металлической обшивке все еще виднелись черные кресты и свастика. Весь фюзеляж был облеплен грязной тиной. Торчали острые как шипы клочья рваного железа. Сверкнула стеклянная крыша кабины.
Мы бросились в воду встречать поднятый из своей могилы гитлеровский бомбардировщик.
И тотчас же увидели, как под стеклом в странных, неестественных позах плавали и покачивались, словно восковые болванчики, два мертвых летчика. Они находились на тех местах, где сидели двадцать лет назад, неся свой смертоносный груз, чтобы сбросить его на спящие города и села. Бесславно и безвестно закончили они свой путь, упав с высоты в мертвые, холодные воды. Но их злые счеты с жизнью еще не были сведены. Лежа в могиле, они пытались угрожать всем живущим. Мы навсегда лишили их этой возможности.
