И вот все собираемся в классе. Мне на стол ставят букеты. Каригайла расхаживает в праздничном пиджаке, к которому приколота партизанская медаль. Он сияет словно весеннее солнышко и таинственно озирается. А Джюгаса нет.
Но вот заходит мой лучший ученик. Он что-то несет в бумаге. Кладет мне на стол. Семиногий конь! Тот самый, который передо мною и сегодня.
Я осмотрел скульптуру и ничего не понял. Страшный взгляд, змеиная шея, пять разящих копыт, тупая звериная сила.
— Что же ты, Джюгас, вылепил? Как назвать это животное?
— Фашист!.. — ответил мальчик.
Голубые глаза Джюгаса сверкали. Засмеялся и Каригайла, довольный, что удалось удивить старого учителя.
Принес я к себе подарок и долго рассматривал коня-чудовище, а оно своим дьявольским глазом смотрело на меня.
Как лаконично, сильно, художественно выражено кровавое поветрие, принесшее миллионам страдания, скорбь и смерть.
Может, такой же фашист, охваченный кровавой жадностью, уложил в могилу отца Джюгаса?.. А сотни и тысячи невинных людей, не вернувшихся в свое семейное гнездо?
Таков наш век. Век больших и решающих схваток. Этого не скрыть даже от наших детей. Они также участники и свидетели…
Так философствовал я, скромный деревенский учитель, глядя на произведение Джюгаса.
В середине лета я уехал в санаторий в Друскининкай лечить ревматизм. Покинул резвого веселого Джюгаса. Оставил ему стопку книг.
— Когда надоест играть — читай. А что ты мне вылепишь?
Голубые глаза мальчика были серьезны. В них отражалось синее небо. Джюгас следил за полетом ласточек. Птицы поднялись высоко, блестя крылышками.
— Есть ли, учитель, птица, которая достигнет самой высочайшей синевы?
— Есть.
— Как она называется?
— Человек, — и я пальцем указал на него самого.
— Я?.. — по-детски удивился Джюгас.
— Да, ты.
Он проводил меня до большака. Идти с Джюгасом было хорошо, весело. Мне, старому холостяку, казалось, что у меня — славный сын!
Вернувшись после отпуска, я сразу же спросил Каригайлу:
— А наш Джюгас? Каких необыкновенных птиц и зверей он тут вылепил?
Печаль лежала на лице друга. Он опустил голову. Молчал. Долго, долго молчал.
…Это случилось в середине лета, когда земля очень зеленая и пахучая, небо синее и высокое, птицы поют самые красивые песни, а сердца людей полны тихой радости. Джюгас собирался удить и ловил кузнечиков. У подножия холма в калужнице он нашел авторучку. Это была удивительная находка! Синяя, с металлической блестящей головкой. Авторучка — мечта всех деревенских учеников. С какой завистью Джюгас посматривал на мою старенькую «литуанику», купленную еще до войны…
