— Очень интересуется моими брюками, свиное рыло… Моими лучшими брюками… Что мне делать?
— Спрячься.
— А ты?
— Останусь здесь, пока не прогонят.
— Да разве станцию им оставишь?
— Где ты, там и я… — ответил Дзидас.
Подрывники кончили раскладывать смертельный груз, протянули провода. Одни солдаты уселись при телефонном аппарате, другие, раздевшись, грелись на откосе. Второй ефрейтор, довольно спокойный, среднего роста, с рыжеватыми редкими усиками, сел в сторонке. Из своего ранца он вынул маленький треножник, прикрепил коробку, раскрыл ее, достал кусок холста. И начал что-то рисовать, глядя на окрестный пейзаж с виднеющейся вдали высокой башней костела.
Варненас подошел посмотреть.
Ефрейтор ловко работал кистью. Отчетливо обрисовывались силуэты домов, башни, улица с растущими каштанами.
— Красиво! — пытался завязать разговор Варненас.
— Война! Все, что было красивого, покрывается черным цветом, — спокойно ответил ефрейтор, изображая пушистые облака над обрывами вокруг водопроводной станции.
Потом он стал мешать новую краску и почему-то внимательно посмотрел на Варненаса, такого изнуренного, забитого, беспокойного. Запавшие от бессонницы щеки, опухшие воспаленные глаза.
— Скажи своему товарищу в шляпе… — произнес рисовальщик тихо. — Пусть не попадается на глаза тому ефрейтору… Тот очень злой. Человека может убить, как цыпленка.
Варненас набрался смелости:
— Почему вы всё разрушаете? Уйдете, а мы останемся здесь. Как людям без воды?
— Это не я. Это они, — ответил ефрейтор-художник, локтем показывая на Свиное рыло, который только что показался у двери складика и озирался, словно кого-то искал.
— Вы не немец?
— Нет! — потряс головой собеседник. — Чех.
Варненас все больше смелел:
— Свастика что вам, что нам — петля на шее…
Художник чуть заметно кивнул головой и взялся за кисть.
— Чехия закабалена, чехи — рабы…
— Помогите нам. Не взрывайте.
— Я тут не самый главный, — ответил чех и опять внимательно взглянул на Варненаса.
— Моими руками строено… Все рабочие — братья. Вы когда-нибудь воздвигали дома?
— Я инженер. Создавал машины. А потом казармы, фронт.
Варненас повернулся и посмотрел на насосную.
— Там — наши машины… Что нам делать без них?
Чех угрюмо молчал и нанес на холст пятно голубой краски. Вдруг раздался громкий хохот солдат. Художник и Варненас обернулись.
Свиное рыло, схватив за куртку, толкал механика Дзидаса в складик. С головы у Дзидаса скатилась шляпа. Гитлеровец удовлетворенно наступил на нее ногой.
