Потом молодые пилоты набили руку. Выкинули мешок. А на свободное место стали сажать живых людей.
Сиденье было глубокое, и мы, юнцы, еле выставляли оттуда кончик носа. Но день, когда ни разу не удавалось подняться в воздух, считался потерянным. Мы всячески заискивали перед летчиками, вперегонки расхваливали их взлеты и спуски, чтоб только удостоиться милостивого предложения:
— Садись. Полетаем.
В долгую зимнюю пору летали редко, но с мая молодых летчиков начали обучать более сложным полетам, так называемому высшему пилотажу. Пришел черед мертвых петель, иммельманов, скольжений на крыле, штопоров.
А как же с нами? Позволят ли летать седокам, не боящимся ни воздушных ЯМ, ни головокружительных фигур?
Инструктор заявил безо всякой дипломатии:
— Нет, голубчики. Парашют — один, для пилота. Не отдавать же его вам! Подрастете — успеете.
— Какое издевательство! — негодовал Юргис. — Диктатор нашелся! «Подрастете — успеете»…
Самолет купался в лазури. Его веселое гуденье терзало наши сердца. Нас отшвырнули прочь, как ненужную ветошь. Даже зеленая трава аэродрома утомляла взор — земля цепко схватила нас и прижимала к себе до удушья.
Юргис встал и молча ушел.
Я не видел его целую неделю.
Только в субботу он появился снова, в запачканных известью штанах, грязный, исхудалый, но со странным огоньком во взгляде. Отвел меня в сторону и зашептал:
— Не слышал — завтра летают?
— Сбор группы в десять утра.
Юргис засвистел, как веселый дрозд.
— Мы тоже не будем киснуть на земле.
— А парашют?
— Свой принесу.
Я взглянул на Юргиса, как на человека, плетущего спросонок околесицу:
— Смеешься надо мной?
Юргис протянул мне измазанную в известке ладонь:
— Давай пари, что завтра будем кувыркаться в небесах?
Мы ударили по рукам.
— А где ты умудрился так вываляться, по каким дымоходам лазил?
— Скромный вклад в успехи воздухоплавания, — ответил Юргис. Он вообще любил не договаривать.
На другое утро, задолго до начала полетов, Юргис появился на лугу с той стороны аэродрома, где жались серые ангары. На плече — перевязь, на талии — кожаный ремень с металлической пряжкой. А за спиной — заправский парашют.
Словом, Юргис выглядел сказочным магараджей. Мы обступили его, щупали тонкий шелковый шнурок. Есть у нас парашют! Сегодня прорвемся в простор. И, бесцеремонно подхватив Юргиса, мы стали качать его, подкидывать. Так совершил он свой первый полет с парашютом, болтая длинными ногами. Юргис весил немало — мы подбросили его три раза и выбились из сил.
