Секретная почта | страница 106
— Смолол ты, брат, буфера. Твое счастье, что в болото не вылетел.
Андрюс сошел с машины. Солнце розоватыми лоскутьями укрывало болотные бадьи-окошки.
3
Обеденный перерыв. Землекопы рассыпались по ложбине. Огонь развели так, чтобы ветром не задувало, чтобы дым не бил в лицо. Старый Алиошюс вытащил завернутые в белый платок хлеб и сало, почистил щепкой лезвие складного ножа.
— Да уж… В каждом человеке бес сидит, — сказал он. — Ежели Андрюса за решетку, то его жена грозилась уехать с детьми в Езнас, к тетке. Тогда найдется свободный угол. Могу принять столовником или так, без харчей, только на койку.
— Кому интерес твоих блох кормить?
— А ты не петушись! — отбрил Алиошюс. — Купил я брызгалку в лавке у электриков. Теперь у меня насекомую и под лавкой не сыщешь.
За насыпью шумел залив, ударяясь в бетонные плиты. Над отдыхавшими людьми пролетели из неведомых стран утки — с черными сверкающими перьями, с белыми грудками. Весело метнулись в море. Прибой поглотил шелест крыльев.
Из поселка к землекопам брел одинокий человек. Шел неторопливо, неуклюже раскидывая руки, наклонив лицо вперед.
Старый Алиошюс поднял голову, как потревоженный чибис. Ему очень захотелось узнать: кто же это идет?..
МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
Мне предстояла воздушная поездка из Клайпеды в Вильнюс. Погода была нелетная — неистовствовали дождь, ветер, на небе устраивали побоища тучи, словно обозленные великаны. Пассажирский самолет опаздывал. Уныло поглядывая на часы в крохотном зале аэропорта, мы томились от безделья — хоть ругайся с кем ни попало!
Так и поступил мой круглолицый сосед с облысевшим лбом и немалым животиком: пилил жену — чего та соблазнила его лететь. И чем дольше приходилось ждать, тем больше нервничал толстяк — понося все на свете, поминутно бегал в кассу: не отменен ли рейс, не вызван ли автобус? Не представляло секрета, — товарищ боится полета и предпочел бы храпеть в удобном вагонном купе. Но жена его была изумительна в своей невозмутимости: несмотря на семейные сцены, дремала, склонив голову на плечо, и, наверно, не поколебалась бы плыть через океан в дырявом корыте.
Мокрые окна задрожали от гула. Из черной тучи вынырнула серебряная птица, осторожно облетела вокруг зеленой площадки, развернулась против ветра и приземлилась.
Пузатый еще больше помрачнел, проглотил незаконченную фразу и поволок два объемистых чемодана. У трапа он очутился первым. Недоверчиво взглянул на раскрытые дверцы. Соломенная шляпа съехала с затылка.
