Стихотворения и поэмы | страница 28



Прочтешь — пускай они достойны Леты.
Бродили эти мысли в голове
Не столь давно: я, лежа на траве,
Любимому занятью предавался —
Строчил тебе; щек легкий бриз касался.
Да и сейчас я на утес пустынный.
Вознесшийся над шумною пучиной,
Взобрался — и среди цветов прилег.
Страницу эту вдоль и поперек,
Легко колеблясь, исчертили тени
От стебельков. Я вижу в отдаленье,
Как средь овса алеют там и сям
Головки сорных маков — сразу нам
Они на ум приводят пурпур алый
Мундиров, вред чинящий нам немалый.
А океана голубой покров
Вздымается — то зелен, то лилов.
Вот парусник над серебристым валом;
Вот чайка вольная, крылом усталым
Круг описав, садится на волну —
То взмоет ввысь, то вновь пойдет ко дну.
Смотрю на запад, в огненном сиянье.
Зачем? С тобой проститься… На прощанье,
Мой милый Джордж (не сетуй на разлуку),
Тебе я шлю привет — дай, брат, мне руку!

Август 1816

ЧАРЛЗУ КАУДЕНУ КЛАРКУ
Ты видел ли порой, как лебедь важный,
Задумавшись, скользит по зыби влажной?
То, шею гибкую склонив к волне,
Свой образ созерцает в глубине,
То горделиво крылья распускает,
Наяд пленяя, белизной блистает;
То озера расплескивает гладь,
Алмазы брызг пытаясь подобрать,
Чтобы в подарок отнести подруге
И вместе любоваться на досуге.
Но тех сокровищ удержать нельзя,
Они летят, сверкая и скользя,
И исчезают в радужном струенье,
Как в вечности — текучие мгновенья.
Вот так и я лишь время трачу зря,
Под флагом рифмы выходя в моря;
Без мачты и руля — напропалую
В разбитой лодке медленно дрейфую;
Порой увижу за бортом алмаз,
Черпну, — а он лишь вспыхнул и погас.
Вот почему я не писал ни строчки
Тебе, мой друг; причина проволочки
В том, что мой ум был погружен во тьму
И вряд ли угодил бы твоему
Классическому вкусу. Упоенный
Игристою струею Геликона
Моих дешевых вин не станет пить.
И для чего в пустыню уводить
Того, кто на роскошном бреге Байи,
Страницы Тассо пылкого листая,
Внимал волшебным, звонким голосам,
Летящим по Армидиным лесам;
Того, кто возле Мэллы тихоструйной
Ласкал несмелых дев рукою буйной,
Бельфебу видел в заводи речной,
И Уну нежную — в тиши лесной,
И Арчимаго, сгорбившего плечи
Над книгой мудрости сверхчеловечьей;
Кто исходил все области мечты,
Изведал все оттенки красоты —
От зыбких снов Титании прелестной
До стройных числ Урании небесной;
Кто, дружески гуляя, толковал
С Либертасом опальным — и внимал
Его рассказам в благородном тоне
О лавровых венках и Аполлоне,
О рыцарях, суровых, как утес,
О дамах, полных кротости и слез, —
О многом, мне неведомом доселе.
Так думал я; и дни мои летели