В отсутствие Милли сарказм у меня как-то не получается. Разговаривать так с Обри – все равно что пинать щенка ногами.
– Жаль. Честно говоря, не думала, что ты все-таки поедешь на остров. Ты вроде так резко был против…
– Оказалось, что у меня особо нет выбора.
– Похоже, у нас у всех его не было.
Обри закидывает ногу на ногу и, покачивая ступней, уставляется в окно на сгущающиеся тучи. От Хайанниса до Чаячьего острова тридцать пять миль, и погода портится чем дальше, тем больше.
– Твой отец – дядя Андерс… – Обри произносит так, будто это имя персонажа из фильма. – Какой он? Я совсем его не помню. Кажется, последний раз мы виделись, когда мне было пять?
– Он… настойчивый, я бы так сказал.
Голубые глаза Обри рассеянно глядят куда-то вдаль.
– О нем папа меньше всего говорит. Мне кажется, тетя Аллисон ему ближе всего, к дяде Арчеру он относится как-то покровительственно… А вот твоего отца едва вспоминает. Не знаю почему.
Сглотнув, я облизываю губы. Это скользкая тема. Как много можно ей сказать?
– Отец, он… всегда был как бы «белой вороной» в семье. По крайней мере, ему самому так казалось, насколько я понимаю.
– Вы с ним близки?
С этим козлом?! Еще чего! Однако я проглатываю неприятную правду и, изображая безразличие, пожимаю плечами:
– Все сложно. Сама, наверное, сталкивалась…
– Да уж. Особенно в последнее время.
Окно покрывается капельками дождя. Обри, приложив ладони козырьком к стеклу, выглядывает наружу.
– Думаешь, она будет ждать нас на пристани?
– Милли? Считаешь, найдет до того времени компанию получше? – не без надежды спрашиваю я.
– Да я не про нее, – смеется Обри. – Про бабушку.
Ее искренняя реакция застает меня врасплох. Мы как-то слишком легко нашли общий язык, и это не здорово. Как говорят на всяких реалити-шоу: «Я здесь не для того, чтобы заводить друзей».
– Ага, сейчас, – фыркаю я. – Она больше ни одного письма не прислала.
Лицо Обри омрачается.
– Тебе тоже? Я шесть раз ей писала, и она не ответила.
– Я не написал ни разу – с тем же результатом.
– Прямо мороз по коже. – Обри даже слегка поеживается, хотя речь, понятно, идет не о температуре. – Не понимаю. Ну ладно, впервые написать своим внукам с предложением о работе – как будто не родным, а просто наемным помощникам! Но могла бы по крайней мере как-то поддерживать контакт… В чем вообще весь смысл, если она даже не пытается узнать нас поближе?
– Дешевая рабочая сила, – пытаюсь пошутить я, но у Обри только еще больше опускаются уголки рта.
